100 великих оригиналов и чудаков - Рудольф Баландин

Мальчик, заточённый в своём собственном фантастическом мире, в полном уединении среди деревьев и гор, нашёл в образе лебедя идеальное воплощение своих романтических устремлений. Когда в возрасте пятнадцати лет Людвиг увидел Лоэнгрина (в опере рыцарь появляется на лодке, запряжённой лебедем), он был поражён музыкой Вагнера и его драматической интерпретацией старинной легенды. Принц решил, что наконец-то нашёл композитора, чьё романтическое восприятие мира полностью созвучно его собственному. Всё больше увлекаясь, он погрузился в чтение статей Вагнера, а когда увидел предисловие к новому изданию поэмы Кольцо (Нибелунгов), заканчивающееся вопросом: «Так найдётся ли у нас такой монарх, чтобы понял, в чём теперь состоит его долг и предназначение…»

Две подлинные страсти испытывал Людвиг: любовь к музыке и архитектуре. Композитору Рихарду Вагнеру он писал: «Я хочу навсегда снять с Ваших плеч презренный груз повседневных забот. Я хочу дать Вам возможность наслаждаться покоем, которого Вы так жаждете, чтобы Вы смогли беспрепятственно воспарить на могучих крыльях своего таланта и подняться в незамутнённое небо Вашего восхитительного искусства! С самого моего раннего детства Вы были, не подозревая о том, единственной моей отрадой, другом, который беседовал с моим сердцем так, как больше никому этого не было дано, лучшим наставником и учителем».

Письмо, которое он послал Вагнеру летом 1865 года, завершается так: «Вы и Бог! До смерти, до перехода в иной мир, в царство ночи миров, пребываю верный Вам Людвиг».

Увлечение миром иллюзий заводило молодого короля слишком далеко. Он избегал людей и любил в наряде Рыцаря Лебедей проплывать в лунном свете по озеру. Свои прихоти он привык исполнять незамедлительно. Проснувшись среди ночи, мог приказать вызвать артистов и играть оперу для одного зрителя — самого себя. Или отправлял букет единственной обожаемой им женщине принцессе Гизеле (тоже немалой причуднице), жене принца Леопольда. Тогда ей приходилось просыпаться, одеваться и принимать королевского посла.

«Бывали случаи, — писал психиатр П.И. Ковалевский, — что у Людвига наступали приступы мускульного бешенства: он скакал, плясал, прыгал, рвал на себе волосы и бороду; другой раз он, напротив, оцепеневал и стоял часами неподвижно на месте. К этому присоединялись иллюзии и галлюцинации».

Финансы страны были не в лучшем состоянии из-за колоссальных трат на строительство и убранство дворцов, один из которых повторял в уменьшенном виде Версаль. Немало средств уходило на содержание Вагнера и его семьи, а также на роскошные оперные постановки. Тратил он главным образом личные деньги, отпущенные на его содержание, а в остальном был расчётлив и неплохо справлялся со своими обязанностями.

Прошёл слух, что, устав от государственных дел, король решил продать Баварию и купить себе необитаемый остров либо страну в Гималаях. Правительство с согласия королевской родни назначило комиссию из четырёх видных психиатров. В её заключении 9 июня 1886 года было сказано: его величество страдает паранойей, которая запущена и ведёт к слабоумию; управлять королевством он не может.

Чтобы ознакомить Людвига с этим документом и объявить о решении Государственного совета назначить над ним опеку, в его замок Нойшванштайн прибыла делегация.

Через два дня король принял комиссию в башне замка. Был спокоен. Сказал: «Мне было бы очень легко освободиться, — стоило только выброситься из этого окна, и всему позору конец. Что меня лишают правления — это ничего, но я не могу пережить того, что меня делают сумасшедшим».

Его увезли в замок Берг. Окрестные жители приветствовали короля, многие плакали. Он не обратился к ним с призывом о помощи, а покорился своей судьбе. В замке беседовал с докторами. 13 июня вечером пожелал прогуляться в парке. Его сопровождал доктор и два служителя. Он просил их удалиться, что было исполнено. Когда через два часа король не вернулся, начались поиски. Тела его и доктора нашли в озере Штарнберг.

Расследование показало, что Людвиг, бросив зонт, сняв на ходу плащ и сюртук, побежал к озеру. Доктор поспешил за ним, догнал на мелководье и попытался остановить. Завязалась борьба, в которой более сильный и молодой король победил.

На этом можно было бы завершить рассказ о несчастном короле баварском Людвиге II. Добавив, что сообщения о его чудачествах, быть может, преувеличены или даже вымышлены. Всё-таки сказывалась и политическая конъюнктура: благодаря стараниям канцлера Бисмарка была создана Германская империя, которой не требовалось сильное Баварское королевство.

А Людвиг II вошёл в историю не как государственный деятель, а из-за своих чудачеств. Главное: он не только распознал в Рихарде Вагнере гения, но и стал его меценатом, содействовал его творческой свободе и постановке его героических, возвышенных грандиозных опер-симфоний.

ШУТЫ

Шут в силу своей профессии должен демонстрировать своё решительное отличие от окружающих. Он имеет возможность высказываться буквально как бог на душу положит: прикидывается дураком (или таковым является).

Шуты подчас дошучивались до больших неприятностей. Нешуточное это дело — пребывать шутом при абсолютном монархе. Своими словами и ужимками народ веселишь, да как бы не заиграться. Если ты не дурак, а таковым прикидываешься, приходится быть особенно умным, увёртливым, двусмысленным, пользуясь предоставленной свободой весьма умело.

Эзоп

О греческом баснописце Эзопе или Эсопе (VI или V в. до н. э.) известно немного: ведь он был рабом. Даже век, в котором он жил, назван приблизительно.

Считается, что он был выходцем из Фригии (Малая Азия). Почему стал рабом, остаётся только догадываться. Ни физической статью, ни здоровьем он не отличался, что восполнял силой интеллекта. Был отпущен на свободу. Некоторое время находился при дворе лидийского царя Креза. Ясно, что Эзоп не только сочинял, но и собирал народные поучительные остроумные истории — басни. Вот, например, одна из них.

Умирая, позвал крестьянин своих сыновей и говорит: «Дети мои, в нашем винограднике вы найдёте всё, что я имел». После его смерти сыновья перерыли весь виноградник в поисках сокровищ. Клад они не нашли, зато хорошо вскопанная почва дала обильный сбор винограда. Ведь истинное сокровище — умение и желание трудиться.

* * *

Рассказывают, что однажды хозяин Эзопа приказал рабам готовиться к дальней дороге. Эзоп взял тяжёлую корзину с хлебом, тогда как другие выбрали поклажу полегче. Но после первого привала его корзина уменьшилась в весе, а после обеда стала легче наполовину. Только тогда всем стало ясно, что Эзоп оказался дальновидным.

* * *

В другой раз Эзоп шёл по улице и встретил судью. Тот, подозревая, что раб отлынивает от работы, спросил:

— Куда ты идёшь?

— Не знаю, — ответил Эзоп.

— Ты лжёшь! — вскричал судья и приказал отправить его в тюрьму.

— Как видишь, я сказал чистую правду, — сказал Эзоп. — Разве мог я знать, что попаду в тюрьму?

Судья рассмеялся и отпустил его.

* * *

Говорят, хозяин Эзопа, изрядно выпив на пиру, стал бахвалиться. Кто-то его поддразнил: «Да ты и море, видать, можешь выпить?» — «Я всё могу!» — «И ты готов поспорить, что выпьешь море?» — «Спорим!»

Они поспорили на большую сумму.

Протрезвев, хвальбишка узнал, что ему надо на спор выпить не просто чашу морской воды, но всё море. Он сильно загрустил, предвидя полное поражение в споре.

— Что мне делать? — спросил он Эзопа. Тот подумал и посоветовал:

— Прикажи поставить на берегу моря ложе и стол с чашей, и предоставь дело мне.

На следующий день пришли на берег моря хозяин с Эзопом и хитрый спорщик, считавший заранее себя победителем. Явились судьи, собрались зеваки. Эзоп зачерпнул чашу морской воды и хотел было дать её хозяину, но остановился и спросил:

— Мой хозяин обещал выпить море, не так ли?

— Да, именно так, — ответил судья.

— Однако в море впадает много рек, а их воды не было уговора пить. Поэтому надо прежде оградить море от рек.

Подивились все мудрости Эзопа и завершили спор вничью.

Было ли всё так на самом деле? Определить невозможно. Да и разве это принципиально важно? Не исключено, что эти истории придуманы Эзопом как показатели остроумия и логики. Или приписывались ему как человеку, обладающему незаурядным умом. В любом случае прославлено имя раба и шута, а вовсе не его господина или владыки государства.

Судя по всему, после пребывания у Креза, Эзоп отправился в Дельфы, где жил несколько лет. Здесь жрецы обвинили его в святотатстве. Согласно преданию, его сбросили со скалы.