Чекистские были - Лев Петрович Василевский

примерно через полчаса, максимум через час, появится на рейде. Получив эти сведения, я собирался уходить, когда появился Костя Осипов, облаченный в форму пограничника. Он не без удивления посмотрел на меня:

— Ты зачем здесь?

— Узнать, когда придет танкер…

— Без тебя некому узнать и сообщить начальству? — в своей обычной иронической манере проговорил он.

Присутствовавшие здесь же пограничники заулыбались. Меня разбирала досада, но я смолчал и ушел. Я отправился на водную станцию.

Видимость была плохой, сплошная пелена туч низко висела над морем и землей, шел дождь. На водной станции я застал одного инструктора парусного спорта, вольнонаемного молодого парня из местных — грека Метаксу. Его всегда можно было застать там: в любое время дня он возился со своим хозяйством — парусами, компасами, штормовой одеждой и другими предметами, входившими в снаряжение двух наших яхт. Как все батумские греки, Метакса любил крепкий кофе по-турецки, мастерски приготавливал его на электрической плитке. Он обрадовался моему приходу и сразу же предложил чашечку кофе. Я отказался и попросил дать мне бинокль, с которым вышел на конец станционной пристани. Недалеко от берега на якоре плясали наши яхты. Прошло с полчаса, когда в сумеречной, туманной дали показались огни подходившего судна. Его покачивало на пятибалльной волне, видимо, капитан уже в открытом море откачал балластную воду из нефтяных танков — на рейде это делать строго воспрещалось, чтобы не загрязнять рейда. Прошло еще полчаса, и танкер бросил якорь. Тотчас к нему с КПП направился пограничный катер. На рейде море было неспокойным, и я видел, как сильно качался катер, представлял себе Костю Осипова взбирающимся по штормтрапу, спущенному с борта танкера. В сгущавшихся сумерках в бинокль я все же рассмотрел, как пять пограничников благополучно перебрались на судно.

Дольше оставаться на станции мне было незачем. По телефону сообщив начальнику о прибытии судна, я направился в столовую, съел яичницу с ветчиной и выпил по-сибирски два стакана чаю с молоком. Над этой моей привычкой всегда посмеивались мои закавказские друзья, называя мой вкус старушечьим. После такого ужина, или позднего обеда, я почувствовал себя готовым для любого трудного дела. Пребывая в благодушном настроении, в надежде получить обещанное интересное задание я опять направился в кабинет начальника, стараясь предугадать свою роль в намеченном деле. Может, мне будет поручено арестовать агента на ночной улице? Это слишком рискованно! Потребуется несколько человек. Агенты белогвардейских контрреволюционных организаций так просто в руки не даются, они вооружены пистолетами и гранатами, могут оказать серьезное сопротивление. Тогда что ждет меня?

С этой мыслью я переступил порог кабинета начальника.

При всей своей тогдашней молодой фантазии, мечтая о романтических приключениях, я не мог себе представить, какое дело выпадет на мою долю в предстоящей операции. Оказавшись в кабинете начальника, я увидел, что он по обыкновению стоит в своей излюбленной позе у открытого окна, смотрит на уже совсем темную улицу, прислушиваясь к неумолчному шелесту дож-дя и мелодичному клекоту пролетавших в темном небе перепелиных стай.

Услышав стук моих шагов, он повернул голову в мою сторону и с улыбкой произнес:

— А перепела все летят, все летят, и много их прибьет к земле, много их разобьется о маяк, ослепленных его светом, много мокрых будет этой ночью на земле, у подножия уличных фонарей… Взять бы сейчас сетку и пойти собирать их. Как думаешь?

Меньше всего я ожидал услышать от него такое предложение. Я полагал, что мой начальник шутит…

Телефон как-то резко зазвонил. Сергей шагнул к столу и взял трубку. Звонил Осипов, уже вернувшийся с танкера на контрольно-пропускной пункт. Ожидаемый нами посланец генерала Кутепова действительно находится в составе команды прибывшего танкера.

— Прекрасно! Передай начальнику КПП, чтобы разрешил капитану танкера спуск людей на берег примерно после шести часов вечера. — Он посмотрел на стенные часы и добавил: — Оставайся на берегу до выхода первой группы моряков в город. Покажешь наблюдателям этого типа. Пусть они ждут его вблизи проходной. Пусть не спугнут. Понятно? Проследи и обеспечь!.. — Отдав это распоряжение, он опять вернулся к окну, покачался с носков на каблуки, в который раз проговорив: — А перепела все летят и летят…

Дались ему эти перепела. Забыл он, что ли, обо мне? Нетерпение с новой силой охватило меня. Мне хотелось знать все подробности об агенте БРП на танкере, говорил ли с ним Осипов и что он отвечал…

Постояв еще немного у окна, Сергей Александрович наконец уселся за свой стол и взглянул на часы.

— Сейчас свободная вахта сойдет на берег. Так. Начнется самое интересное… — Сняв трубку с аппарата, позвонил в буфет, заказал чай и бутерброды. Постукивая карандашом о стол, он продолжал молча раздумывать над чем-то, и я чувствовал, что нетерпение начинает одолевать и его.

Принесли чай. Не успел я допить свой стакан, как вновь зазвонил телефон. Сергей взял трубку и, продолжая прихлебывать чай и жевать бутерброд, вначале слушал молча, затем спросил:

— Сколько сошло? Восемь? Наш объект с ними? Очень хорошо! — И, обращаясь ко мне, добавил, что сейчас придет Осипов и подробно обо всем доложит.

Костя не заставил себя ждать. Войдя в кабинет, он молча снял мокрый плащ и фуражку с зеленым верхом, аккуратно повесил их на вешалку, достал сложенный вчетверо чистый носовой платок, развернул его, тщательно вытер им мокрые от дождя лицо и руки. Смятый платок вложил в карман плаща, одернул гимнастерку, поправил пояс, пригладил волосы и уселся на диван рядом со мной.

Сергей Александрович молча наблюдал за всеми его действиями, хорошо зная привычки товарища. Ждал, когда он сам начнет свой рассказ.

— Когда мы поднялись на борт танкера, — начал Осипов, — на палубе нас ждал старпом. Старший нашего наряда оставил у трапа одного солдата с карабином, а своего помощника со вторым солдатом послал опечатать радиорубку. Так положено для всех иностранных судов, приходящих в наши порты. За старпомом мы прошли в кают-компанию, где застали капитана. Он спросил, долго ли ему стоять на рейде в ожидании свободного наливного причала. Старший наряда сказал, что контора нефтесиндиката не задержит. Капитан ушел к себе, а старпом пригласил нас к столу, где на одном его краю была приготовлена закуска и выпивка. Мы отказались от угощения, прошли к другому концу стола, где лежала стопка мореходных книжек членов команды. Я сел за стол и пододвинул к себе эти книжки. Затем в кают-компанию входили группами члены команды, называли свои имена и фамилии, а я сверял их идентичность по фотографиям в мореходных книжках. Так я узнал агента БРП,