Ты моя сила (СИ) - Светлана Бурилова

— Саэль, ты где? — раздалось совсем рядом, и я опять затихла, боясь быть обнаруженной Мионелем.

В моё убежище просунулась голова дракона. Сначала его глаза уткнулись в белую шёрстку, а затем остановились на мне.

— Вот вы где! — заулыбался зеленоглазка, начав заползать в убежище.

— Здесь тесно, — пискнула я, но кто б меня послушал.

Дракон с трудом, но протиснулся.

— Иэллиэль, нам нигде тесно не будет…

Это я от него спряталась?! А теперь и улизнуть не получится, выход из этого уютного местечка загораживает Мионель и, как теперь понимаю, его сверх. Смущение горячей волной прокатилось по мне, окрашивая щечки красным. Мионель же счастливо и несколько озорно следил за мной. И молчал. Зелёные глаза вспыхивали огнём, восхищением и предвкушением.

Молчание затягивалось, а я не знала, что сказать или сделать. Мионель приблизился вплотную, вопросительно заглядывая в глаза. Уж не знаю, что он там нашёл, только вот через секунду его руки обнимали моё трепещущее тельце, а губы стремительно приближались к моим.

Зажмурила глаза, чтобы тут же распахнуть их от удивления. Изумительная нежность поцелуя захватила меня.

— Такая сладкая, — прошептали губы Мионеля, на секунду оторвавшись от меня.

И снова поцелуй, но уже более властный, словно дракон ставил на меня свою печать. Руки Мионеля стискивали всё сильнее, и мне это нравилось, хоть и пугало неимоверно. И вдруг всё исчезло: и Мионель, и все звуки, и все краски. Я потеряла сознание.

* * *

Не знаю, сколько не приходила в себя. Первым, что, как сквозь толщу воды, я услышала взволнованный голос Суэлиэль.

— Сын, вот что я тебе говорила?! Не торопись! Хочешь лишиться её, едва обретя?!

— Мам, я… — виновато, с болью в голосе произнёс Мионель.

— Что ж вы, драконы, все такие нетерпеливые?! Нужно дать девочке вырасти, расправить крылья, а они чего удумали?! Один замучил уроками, второй планы грандиозные строит, а третий, вообще, приставаниями одолел. Всё! Что хотите, делайте, а девочку в обиду я не дам. И с этого дня сама займусь её образованием. Отправлю учиться туда, где ваши загребущие ручки её не достанут.

— А если я пообещаю, по возможности, не приближаться к ней? — заискивающе произнёс Мионель.

— По возможности? — ехидно переспросила драконица. — Ну нет, сынок. Ты дашь мне клятву, что в течение двух лет, вообще, не будешь видеть её.

— Маа…

— Или так, или никак! — поставила точку в споре Суэлиэль.

Настала тишина. Потом раздался звук удалявшихся к двери шагов.

— Ну, вот и хорошо, вот и правильно, — еле слышно пробормотала женщина. — А с тобой братик и с тобой муженёк я ещё разберусь.

Суэлиэль вышла, а я лежала и думала над тем, что невольно услышала. Ясно, что говорили обо мне. С Мионелем ясно, такой же прилипала и нахал как синеглазка. Магистр? Хм, решил сделать из меня примерную зубрилку? Больше на сей счёт в голову ничего не происходило. Но вот что от меня понадобилось мужу Суэлиэль? И чего они все привязались с этим нежданным драконством? Что в этом такого?

Поразмышляв ещё немного, я не заметила, как заснула.

* * *

С того дня, как я невольно подслушала этот разговор, прошла ещё неделя и скоро мне предстояло возвращаться в Академию. Правда, с помощью Суэлиэль мне удалось выпросить у магистра ещё неделю, чтобы повидаться с родными.

А вот Мионеля я больше не увидела. И пусть я была ещё немного обижена на его бессовестность, но скучала по его горящему зелёному взгляду и нежной улыбке.

В день отъезда все тепло со мной попрощались. И, уже отъехав на приличное расстояние от дома, мне почудился тоскливый рёв-вой какого-то большого существа.

Дома было тихо и привычно, и я отдохнула за неделю лучше, чем за месяц в долине. Магистр всю неделю проживал в ближайшем городке, и, думаю, довольно «плодотворно», иначе как объяснить его довольную физиономию, когда он приехал забирать меня в Академию. Да они, похоже, все драконы — озабоченные. Я как-то намекнула в разговоре Суэлиэль на эту драконью черту, так она рассмеялась, сказав, что такое действительно имеет место быть. Правда, если дракон встречает свою айлине, то вся его озабоченность достаётся ей одной, а другие женщины перестают его интересовать.

Это ж жуть представить! Фу, отведите, боги, от такого счастья озабоченного…

По приезде меня встречали подружки с потока, сразу накинувшись с расспросами. Так, рассказала кое-что, но сокровенным делиться не стала, не настолько мы подруги, чтобы доверять им всё. Поделиться могла только с одним человеком, девушкой из соседней комнаты. За прошлый год только она была во все трудные минуты со мной, когда утешая, когда подбадривая. И как-то незаметно между нами стала крепнуть настоящая девичья дружба, что так редко встречается. Мы понимали с Лисиин друг друга с полуслова, смеялись над одними и теми же шутками. В чём-то были очень похожи друг с другом, а в чём-то отличались. Я была стремительной, всё куда-то спешила, торопилась, а Лисиин наоборот была совершенно неспешна, и таким образом мы дополняли друг друга.

К моей радости, подруга уже была в комнате, а потому, радостно обнявшись, принялись пересказывать друг другу, всё, что накопилось со дня нашего расставания.

Оказывается, подружка за лето встретила человека, который покорил её сердце. Я, конечно же, была счастлива за неё, но напомнила, что забывать об учёбе не стоит. Лисиин рассмеялась на это, заявив, что одно другому не мешает, и мне самой не мешало бы себе кого-нибудь найти, а то покроюсь плесенью со своими книгами и свитками. Но после рассказа о Мионеле заметила, что я дурочка.

Это ж надо, и эта туда же.

Следующие два года были по сравнению с первыми более веселыми, более спокойными, ну, в общем БОЛЕЕ.

Я ещё немного вытянулась, стала стройнее, Лисиин даже немного завидовала моей фигурке. Внешность тоже претерпела некоторые приятные изменения, и всё больше ребят заглядывались на меня. Только вот никто из них не тронул моё сердце, а ведь каких только красавчиков не было. Некоторые даже делали шаги к сближению, но как только кто-то из них начал проявлять свою симпатию, я начинала чувствовать странное раздражение, а изнутри словно волна рычания недовольного раздавалась. И ребята исчезали из поля зрения также быстро, как и возникали.

Так что сейчас, будучи двадцати годов от роду, я была не связана никакими отношениями, в отличие от всех знакомых девчонок. Иногда от этого было немного грустно, и потому я всё больше времени отдавала тем самым книгам и свиткам, коими меня так часто попрекала Лисиин.