Беседы во мраке - Сергей Мищук

Беннет пропал на два дня. Возвратился в ужасном виде – видно было, что Майкл всё это время пил. Зайдя в дом, он упал на колени и просил прощения у жены и сына. Любящая Сьюзен простила его, и на некоторое время отношения в семье улучшились. Беннет взял себе в помощники нескольких работников, чтобы проводить больше времени дома. Но, к сожалению, эти изменения пришли слишком поздно и очень дорогой ценой. Сьюзен, посвятившая всю жизнь созданию семейного счастья, незаслуженно получила тяжёлую рану, которая никогда не заживает.

Больше на жену Майкл руки не поднимал. Но, на протяжении долгих лет, слова отца не выходили из головы и терзали душу. Слёзы на глазах у Сьюзен были перед ним каждый раз, когда он ложился спать. Совесть начала своё задание – справедливое внутреннее наказание.

После этого случая Майкл следил за каждым поступком и словом, чтобы не оскорбить жену. По воскресениям они вместе ездили к родителям или приглашали их к себе. Джек подрастал и, к этому времени, был уже одиннадцатилетним смышлёным мальчиком. Маму он любил очень сильно и мог её часами целовать и обнимать. Отца же уважал как серьёзного и почитаемого человека, хоть и не слушал, когда Майкл рассказывал ему о бизнесе.

К этому времени 43-летний Майкл Беннет был уже совладельцем фабрики, которая теперь расширилась и поставляла металлические конструкции для изготовления автомобилей, и полноценно руководил её делами. Нельзя сказать, что он вершил дела честно, но чрезмерной наглости не проявлял.

Сьюзен хотела найти работу, но Беннет запретил ей ещё на свадьбе, сказав: «Хочу, чтобы моя жена не работала». Это, конечно, не из-за любви и беспокойства, а из-за желания доказать всем свою важность и состоятельность. Сьюзен занималась домохозяйством, читала книги, проводила время со своими подругами из университета. Джек ходил в престижную школу, но особого старания учёбе не уделял – был неприметным школьником с посредственными знаниями. Мальчик не пытался выделиться ни с плохой, ни с хорошей стороны, но всегда вокруг него было много детей, которых он привлекал увлекающими рассказами и весёлым нравом.

Жизнь семьи резко изменилась после того, как на пятнадцатую годовщину свадьбы Беннеты решили устроить маленький юбилей в дорогом местном ресторане. Собрали родителей, родственников и ближайших друзей. Среди приглашённых был совладелец кораблестроительной компании Нью-Йорка – Оливер Хэмпфри – знакомый отца Сьюзен. Это был солидно одетый мужчина лет сорока, немного полноватый, но с распрямлёнными плечами. Проходя по залу, он увидел маленького Джека, бегавшего с другими детьми:

– О! Сынок Майкла Беннета и его будущий наследник. Хорошенький мальчик.

Джек никогда не любил, чтобы его так ласкали в присутствии других:

– Я вам не хорошенький мальчик. Я – Джек Беннет, – огрызнулся малый и ушёл прочь.

– Хорошенький мальчик, хорошенький, – лукаво и хитро прошептал Оливер.

Вечер подходил к концу, и Майкл почувствовал, что его взяли за руку. Это был сам Хэмпфри.

– А ты, Майкл, всё велосипеды и машинки детишкам ремонтируешь? – спросил весёлый Оливер.

– Не ремонтирую, а создаю! – уверенным голосом с долей иронии ответил Майкл.

– Ты бы бросал это дело, – покачав головой в разные стороны, предупредил с усмешкой Хэмпфри, сделав глоток из бокала. – Кончится уголь, и не будет чем металл плавить.

– А мы деревьев насадим, – поддерживал весёлую беседу Беннет.

– Ну, твоё право, но подумай хорошенько сам: корабли – это тебе не запчасти к автомобилям, это уже совсем другой уровень. Такие парни, как ты, всегда нам пригодятся. Кроме того, Нью-Йорк – это будущее. А в Чикаго, как видишь, только преступность растёт. Подумай о безопасности и достатке своей семьи, – Оливер похлопал по плечу Майкла и пошёл дальше в зал.

Вечер окончился. Все разошлись и семья Джека тоже. Беннет долго не мог заснуть той ночью. Он смотрел на спящую жену и на дверь комнаты, в которой был маленький Джек. Майкл не мог понять: это шутка, или ему, действительно, предложили работу в Нью-Йорке. К тому же, влияние алкоголя мешало думать и анализировать серьёзно. «Да какая там кораблестроительная компания. Шутка, да и только», – подумал Беннет и уснул.

Большим удивлением для него стало появление Оливера Хэмпфри у себя в офисе через несколько дней. Майклу действительно предлагали новую работу – это был не сон и не шутка. Всё, что ему было нужно, – передать управление доверенному надёжному человеку, при этом оставшись владельцем основного пакета акций.

– Ты, Майкл, ничего не теряешь. Проценты от пакета акций капают тебе в карманы, но живёшь и работаешь ты в Нью-Йорке на кораблестроительной фирме, – предлагал ему Оливер.

– И на какую должность я могу рассчитывать? – перешёл непосредственно к делу Беннет.

– Я наблюдал за тобой уже давно. Ты хорошо и умело руководишь работой, знаешь толк в финансовых делах. Умеешь прикрыть то, чего не нужно знать налоговой. Но пойми: у меня уже сработанная команда…

– Ближе к делу, – перебил его Майкл. – Я и так всё понимаю. Какая должность?

– За что я люблю тебя, так это за сообразительность и деловитость, – засмеялся Оливер. – Ну, думаю, что с места главного бухгалтера мы сможем начать.

– Пф! Оливер. Я здесь, практически, единоличный владелец фабрики, а ты мне – главный бухгалтер…

– Владелец фабрики, которая детали продаёт, и главный бухгалтер кораблестроительного завода – это совсем разные вещи. Ты даже не представляешь, какие это реки финансов. А в таких реках мы оба любим плавать. Ты же понимаешь, о чём я?

В душе Майкла возникло чувство презрения к Хэмпфри. Но, кроме презрения, ещё и жажда власти и денег.

– Не знаю, Оливер. Здесь всё родное… Семья.

– А разве я сказал тебе, что придётся семью оставить? – удивлённо и громко спросил Оливер. – Переедете в Нью-Йорк. Я вам помогу с выбором дома, и обживётесь. Подыщем что-нибудь возле моря! Для сына найдёшь хорошую школу.

– Оливер. Я подумаю, – вздохнув, сказал Майкл. – Дай мне время.

– Хорошо. Подумай. Даю тебе три дня. Мой поезд скоро отправится в Нью-Йорк. Дольше ждать я не буду. Не знаю, будет ли у тебя ещё такой шанс. Подумай хорошенько. Пока ты лучший среди слабых, выше тебе не подняться; а вот если ты худший среди сильных, то всё зависит от твоего желания и усердия. Смотри, и сам станешь владельцем, – хитро улыбнувшись, сказал Оливер. – Вот моя визитка. Зайдёшь и скажешь ответ.

Оливер закрыл за собой дверь. На столе лежала визитка. Майкл долго смотрел на неё. Через окно он наблюдал за работниками в цехах. Здесь было всё родное и знакомое, поэтому Майкл колебался.

Беннет пришёл домой раньше обычного, специально для того, чтобы провести важное семейное совещание. Майкл хотел услышать совет от Сьюзен. Джек не смел ничего говорить, когда видел, что у родителей серьёзный разговор. Узнав о предложении Оливера, Сьюзен долго не сомневалась. Она не была против переезда. В ней всегда горел неудержимый огонь поиска приключений, приглушённый семейной рутиной и запретом Майкла ходить на работу. Теперь могло возникнуть новое приключение, и Сьюзен согласилась. Хоть и грустно было покидать насиженное место и друзей, но она знала, что в Нью-Йорке найдёт, с кем общаться. По меньшей мере, у неё там были несколько подруг детства и юности.

– Родной, – обратилась жена, обняв Майкла, – а ты сам хочешь переезжать?

– Я не знаю, искренне ли я хочу этого. Но и оставаться здесь, в Чикаго, при таком уровне преступности, мне тоже не хочется, – сказал Майкл, повторив слова Хэмпфри, поскольку его самого привлекали в этом переезде только деньги.

Решение было принято, и супруги начали собирать вещи. Джек плакал. Он не очень хотел покидать Чикаго. Не из-за любви к этому городу, а вследствие того, что здесь были его школьные друзья; Джек привык ко всему, что его окружало. Но когда они сели в поезд, настроение обернулось на противоположное. Джек вертел в руках карту Соединённых Штатов, показывал родителям, где находится Нью-Йорк, и картину, на которой изображена Статуя Свободы, приглашающая всех путников в сердце страны. Прошлая жизнь осталась позади…

А впереди было новое и неизвестное будущее. Их приветствовал Нью-Йорк. Действительно, перемена пошла на пользу семье Беннетов. Они на некоторое время ещё больше сблизились, и споры теперь редко доходили до скандалов. Оливер Хэмпфри дал Майклу две недели на обустройство дома, который они выбрали. Мебель завезли, комнаты обставили, чего не хватало – покупали, а главное то, что всё это семья делала вместе. Дом стал за две недели настолько родным, что, казалось, они тут всегда и жили. Сьюзен обставила окна роскошными вазонами, на стенах висели семейные фотографии, пахло свежими цветами, и дом превратился на очень милый и уютный семейный уголок.