На пыльных тропинках далеких планет - Александр Викторович Горохов

Мою идею лететь в одиночку Гринберг зарубила сходу.

— Одна пара глаз хорошо, а две намного лучше. Да и, в случае чего, помочь тебе смогу.

— В чём? — удивился я.

— Да хотя бы твой автомат подержать, пока ты дверь форта открываешь.

Ну, да. На снимке с Орлана видно, что её перекосившийся край явно придётся приподнимать, чтобы открыть.

Или она просто боится остаться одна?

«Робинзон» (ведь название лёгкой «вертушки» можно и так прочитать) летит к пристанищу робинзонов. После круга над Базовым островом, который я не удержался сделать, чтобы полюбоваться нашим пристанищем.

Остров действительно очаровательный. Как я уже говорил, словно сошедший с рекламного проспекта турфирмы. С белым песочком на пляжах, с прозрачной водой, омывающей их. Правда, за всё время пребывания на нём мы так и не решились искупаться в море: страшновато после той «вустрицы» и описания некоторых рыбок, плавающих в прибрежных водах. Может, запросить с Земли сотню метров сетки-рабицы и выгородить себе «бассейн» для купания?

На юго-западе с высоты в полкилометра действительно видно небольшие островки, незаметные с берега. А уж громадину Большого острова с конической горой где-то во внутренних районах, не заметить просто невозможно.

Пролив между островами достаточно глубоководный, дна не видно даже с борта вертолёта. Так что вряд ли оба острова в обозримом прошлом составляли единое целое. Хотя мысы и прибрежные мелководья, направленные навстречу друг другу, в наличии. Вон, на Курилах проливы между островами тоже не мелководные.

Первым делом сбросил фальшфайер на «поле» возле форта и, несмотря на возмущения Инги, повёл вертолёт на облёт острова по периметру.

— И без того видно, что дверь форта давно никто не открывал, — объяснил я ей в переговорное устройство. — А так я этим оранжевым дымом указал, куда двигаться тем, кто, может быть, остался на острове и услышит звук летящей «вертушки». Успеем ещё разведать «приют робинзонов».

О том, что центральная вершина является вулканом, мы уже знали по съёмкам с беспилотников. И видели фото его кратера с озером неправдоподобно зелёной воды. Так что, смысл пролететь над ним был только в одном: эта точка хорошо видна отовсюду, и, «тусуясь» над вершиной конусообразной горы на ярко-жёлтой винтокрылой машине, мы лишний раз обозначали, что помощь пропавшей экспедиции пришла. Не понравилось лишь то, что вода в кратере немного пари́ла. То есть, расположенная где-то неглубоко магма подогревала её весьма сильно.

Круг над побережьем и «радиалка» к вершине заняли примерно час. За это время на пашне возле форта ничего не изменилось. Разве что, появился круг опалённой травы на месте, где уже догорел фальфайер. Солома от скошенных когда-то злаков уже практически перегнила, и лишь в паре мест я заметил колоски пшеницы, видимо, проросшей из оброненных зёрен.

Частокола вокруг форта не имелось. И это было понятно: он нужен как первый рубеж обороны, а обороняться тут, на острове, отстоящем от материка на несколько десятков километров, не от кого. Тем не менее, я запретил Инге убирать её «ксюху» за спину. Просто потому, что помнил о тепловых пятнах, размером с человека, а то и больше.

Форт. Деревянный сруб из грубо отёсанных тонких брёвен с узкими окнами-бойницами на уровне человеческой головы. С «рамами», обтянутыми помутневшей полиэтиленовой плёнкой. Местами порванной. Покатая крыша из жердей, тоже обтянутая плёнкой, а потом ещё и покрытая сверху соломой. Не скатившейся по скользкому пластику только потому, что снизу снопы упираются в планки, прижимающие полиэтилен. Значит, как минимум, один урожай зерновых члены экспедиции успели собрать.

Дверь действительно пришлось приподнимать, чтобы открыть. Видимо, её строители не решились крепить конструкцию на хиленькие петли, которые можно было снять с дверей на Базе, и приспособили вместо них сложенные вдвое куски толстой шкуры. Интересно, чьей?

Сразу заходить в здание не стал, оббежал периметр очищенной от растительности поляны. И нашёл.

— Инга, подойди сюда.

— Что это? — задала она совершенно неуместный вопрос.

Три больших холмика и один маленький с торчащими из них крестами ничем иным, кроме могил, быть не могли. На немного потемневших от времени деревянных планках вырезаны имена:

Сергей Алексеевич Буйницкий.

Фридрих Теодорович Бланк.

Олег Васильевич Носов.

Вячеслав Львович Кроха-Кнабе.

* * *

«Они застали нас врасплох, мы еле успели закрыть засов. Сами виноваты, расслабились, поверили в то, что нам тут ничего не угрожает. Олег, хоть и был редким уродом, не позволил бы нам такой беспечности. Мы отогнали их стрельбой из автоматов. Но и то, как мне кажется, только потому, что они боятся наступления ночи. Лёва ранен, и Нина опасается, что эта чёртова стрела может быть отравленной. Она предлагает по темноте, пока он способен идти, уходить в храм. Там больше шансов отбиться, чем в этой халупе с соломенной крышей, которая вспыхнет, как порох. Дневник экспедиции я спрячу в поддувале очага, там есть вынимающийся камень».

— Сними автомат с предохранителя, — распорядился я, закончив читать послание, написанное шариковой ручкой прямо на доске обеденного стола.

Да, стрелы, впившиеся в потолок форта, я увидел сразу же, как только открыл дверь. Достать их можно только встав на стол, если перетащить его к нужному месту. Видимо, потому нападавшие и оставили их торчать там, наверху. Зато вымели из хижины всё остальное, что сумели найти. Даже стреляные гильзы, ведь Людмила писала, что они отстреливались. Голые лежанки, голые полки, голые стены. И кучка полусгоревших пёрышек, мелких косточек и зёрнышек в очаге. Какая-то засохшая трава перед ним.

Инга смотрит на меня квадратными глазами, ожидая, что я скажу.

— Постой возле двери, пока я попытаюсь эти грёбанные стрелы достать.

Стол очень тяжёлый, ножки впились в землю, но я сначала выдрал одну сторону, а потом другую, а там стало возможно и сдвинуть его.

Бронза. Ромбовидные, со втулкой. Такими стреляют при охоте на зверя средней величины, чтобы нанести ему широкую рану, и он поскорее истёк кровью.

— Осторожнее, — забеспокоилась Инга, увидев, как я смело принялся раскачивать наконечник, чтобы вытащить из жердины. — Людка писала, что они могут быть отравлены.