Избранница Серых холмов (СИ) - Иванова Инесса

Мы с Кхирой сели у стены, и обе Ищейки постарались загородить нас от посторонних взглядов, но все, кто был в таверне этим вечером, нет-нет, да и посматривали на нас с интересом.

Как ни прячь мелиаду, а нас сразу угадаешь и по чуть святящейся коже, по оттенку глаз и по поведению. Мы не любим компании чужих и инстинктивно стараемся обособиться.

Фейвильд — разумное царство, никто никогда не обижал мелиад, хотя, возможно, это потому, что мы редко покидали родные рощи. Оторванные от родных деревьев, в нашем случае, ясеней, мы были беззащитнее малого ребёнка.

Разговор вначале шёл туго, но после того, как Брееда, подмигнув, поставила на стол тарелку, наполненную запечёнными зелёными овощами, мы с Кхирой так обрадовались и накинулись на еду, что фейри предложили хозяйке наготовить подобное блюдо впрок, чтобы взять в дорогу.

Я только сейчас поняла, насколько была голодна и, насытившись, почувствовала к Ищейкам если не симпатию, то маломальское расположение. Они не были виноваты в выборе Жиннивер и даже помогли убедить Совет отправить со мной Уну.

— Хотелось поблагодарить вас обоих, — улыбнулась я, когда мы подняли кружки с элем, чтобы выпить за удачное и беспроблемное путешествие. — За доброту и заботу. Я обещаю, что постараюсь не доставить вам хлопот. И тем более не собираюсь сбегать. Да мне и некуда идти.

Я посмотрела через стол в глаза Арлена, сидевшего рядом с Кхирой, будто отвечала на его недавно заданный вопрос.

— Это наше последнее путешествие, — отозвался Маркус. — Ищейки скоро исчезнут как класс. Король и королева издали закон о запрете перехода Черты без особого распоряжения. Значит, будем менять работу.

Фейри сказал это почти весело, будто впереди его ждало не менее волнующее путешествие, но на лице Арлена я уловила мелькнувшую тень.

Маркус был молод, он ещё найдёт занятие по душе, а Арлен, хоть я и не знала, сколько ему лет, было видно, что занимался переходами не одну сотню зим. И от того ему было больно.

Я почти физически ощутила это. Он чувствовал наступающее одиночество, похожее на долгую студёную зиму, когда надежды, что весна вернётся, кажутся глупыми и несбыточными. И всё же она была, эта надежда, напоминающая росток, проклюнувшийся сквозь толщу снега. У меня же не имелось и такой малости.

— Каково там, за Чертой? — спросила я, чтобы не дать тлеющему разговору, отвлекающему каждого из нас от внутреннего холода, погаснуть.

Но Арлен так посмотрел на меня, будто понимал: я хочу знать, как оно у сидов, а не у людей. Что ж, отчасти, это так, но лишь отчасти. Любопытство всегда вело меня верёд, даже под угрозой жизни.

— Красиво, — протянул Маркус и, не дожидаясь позволения старшего товарища, начал рассказывать.

Похоже, он любил мир за Чертой, в его словах ощущалась теплота и солнце чужого мира, я даже живо представила, как пахнут деревья и красные ягоды, унизывающие богатые зеленью кустарники.

Посмотрев на Кхиру, увидела, что та тоже слушает, приоткрыв рот, и заворожено следит за рассказчиком.

— Там тоже бывают пасмурные дни, — добавил Арлен, не смотря ни на кого. — Идеальных миров нет, или мы в них не бывали.

Наверное, он сказал это для меня, чтобы я потихоньку начала смиряться с мыслью о переходе в подземные чертоги.

— Спасибо за ужин и компанию, — произнесла я и улыбнулась, чтобы не заканчивать на грустной ноте. — Мы с Кхирой очень рады, что спустились сегодня.

Моя служанка энергично закивала.

— Завтра выезжаем на рассвете, — предупредил Арлен, подав мне руку и вызвавшись проводить нас обеих наверх. — Вы ведь встаёте рано?

— Да, арт. Мы будем готовы, — ответила я и ощутила странное волнение, совсем не похожее на панику, что я испытала только сегодня утром.

Я начинала успокаиваться и старалась не заглядывать далеко вперёд. Сегодняшний день прошёл вполне удачно, мы с Кхирой сблизились с Ищейками, и уже набрали сто очков вперёд по сравнению с командой Уны.

И до того, как наше путешествие окончится, я планировала узнать у фейри как можно больше о сидах и о том, чем они руководствуются при выборе девушки. Ищейки не знают всего, но всё же осведомлены больше нашего. Значит, у меня будет крохотный шанс вернуться. И упускать его не следует.

***

Утром, стоило забрезжить рассвету, мы с Кхирой уже спустились в трапезную. Брееда стояла за стойкой и распоряжалась двумя другими девушками, по внешнему виду такими же полукровками, как и она сама, чтобы те расторопнее таскали подносы с едой.

В таверне, кроме нас, никого не было и грозные окрики Брееды казались мне надуманными и излишними. Из кухни уже тянуло запахом свежепожаренных грибов с овощами, и хозяйка, подмигнув нам, лично притащила горшочек со съестным и поставила его на стол.

— Подкрепитесь, арты, — приговаривала она, раскладывая еду по тарелкам. — Когда ещё удастся хорошо поесть? Если поедете по Главному тракту, следующий постоялый двор — жалкая лачуга. Дриад Нис, тот ещё пройдоха, не слишком смотрит за ним, полагаясь только на удачное расположение дома у самой развилки.

— А есть и другая дорога? — спросила я, с благодарностью принимая полную тарелку. Несмотря на вчерашний обильный ужин, с утра я снова была голодна, как дикий вепрь.

— Есть несколько, — Брееда оглянулась по сторонам и присела за стол, наклонившись к нам, как заговорщица. — Но они длинные, извилистые. Хотя вроде бы безопасные, проходят через дубовые рощи, да тополиные леса. Может, там вам и помогут, арта, кто знает.

И снова сев прямо, Брееда громким голосом произнесла:

— Да вы кушайте, не буду мешать. Языком я могу весь день молоть, гостей у нас немного, да и сезон не напряжённый, тут и одичаешь, как степная кошка. Только мне спешить надо, ваша спутница проснулась и приказала подать завтрак наверх.

Значит, Уна очнулась. Ну и слава Духам, я уже начала было опасаться, что кудесники мачехи перестарались со снадобьями.

— Погоди, Брееда, — удержала я хозяйку, жестом приглашая снова присесть рядом.

Кхира посмотрела на меня так выразительно, будто догадалась, о чём я хочу спросить, и не одобряла подобной откровенности, но я отмахнулась. Не к фейри же мне идти с подобным вопросом, а Брееда — девушка добрая и, видимо, любопытная, может, что и подскажет. Не зря же её постоялый двор в таком месте находится, на границе с мелиадами, значит, не выдаст. Всё-таки мы ей ближе по родству, чем Ищейки!

— Узнаёшь ли ты этот знак? — спросила я, показывая трискель на чёрной верёвке, который я прятала в вырезе дорожного платья.

— Позвольте, арта, — Брееда вытерла руки о передник и попросила снять амулет с шеи. Я так и сделала несмотря на фырканье Кхиры. — Это трискель, оберег фейри. Только для вас, арта, он вряд ли будет полезен… Хотя погодите.

Хозяйка встала и подошла к окну. Я направилась следом.

— Я могу ошибаться, но у моей матери был такой, заряженный на помощь человеку. Видите, три змеиные головы с хохолками на затылке? У них глаза сверкают не так, как на трискеле фейри. Это змеевик. Он исполняет желание владельца, но лишь однажды и то, которое посчитает важным. Тот, кто подарил его, хотел уберечь вас от бед, но амулет уже был в деле, поверьте. Род моего отца из дриад, поэтому он в своё время просил Хранительницу традиций изготовить его для матери перед свадьбой.

Впрочем, это не продлило ей жизнь, поэтому я не ношу подобные безделицы. Они помогают только фейри.

Брееда достала из передника платок и утёрла его краем глаза.

Кхира порывалась подойти к нам, но я сделала ей знак не приближаться. Она с обидой посмотрела на меня и, скрестив руки на груди, показательно отвернулась и отошла к двум прислужницам хозяйки, вытиравшим деревянную стойку, посуду и кружки.

Теперь можно и продолжить расспрос Брееды. Времени оставалось совсем немного, я чувствовала, что сейчас Уна, которой пару минут назад отнесли завтрак, насытится, а после одурманивания она не будет сильно голодна, и Ищейки поторопят нас со сборами.