Статус, бабки, перспективы - Ними Мереойнен

всё. Ты хочешь чтобы я здесь умер от инфаркта?

– Ладно, иди, а то вдруг ещё этот припрётся. Ты же приехал чтобы завтра на вечеринку сходить?

– Ага.

– Чё, слиться не получилось, да?

– Да вообще лажа, не успел сгенерировать отмазку. Ты чё сам-то делаешь? Пойдешь со мной до Большого торгового центра? Пошаримся там, мне как раз по мелочи всякого нужно купить.

– Да, пошли.

…

Наступило утро субботы. У входа в Большой ТЦ, что-то яростно строча в телефоне одной рукой, а второй держа кофе, стоял Красный. И как только тот закончил писать, из подъехавшего такси вылез его друг, с кем предстояло искать какие-то мелочи. Они поздоровались и зашли внутрь, обоюдно согласившись начать с фудкорта.

Сделав заказ, два друга сели за стол. Первый продолжал переписываться по организации мероприятия, второй пристально смотрел на спину человека за столом… Организующий оторвал глаза от телефона и что-то сказал, но собеседник не услышал.

– Ты чё там выпасываешь?

– Смотри, там вроде брат у Самсунгыча сидит, этот, как его, сука…

– Мякиш.

– Точно. Вон, смотри на его руки.

– Смотрю. Что там?

– Внимательно смотри на волосы. Видишь они чуть поднимаются?

– А, ха, вижу. Опять наверно читает комментарии иностранцев под каким-нибудь русским клипом.

– По-любому. Погодь, посмотрю схожу.

…

– В точку. Читает комментарии пот клипом Оттава Ё. – доложил разведчик.

И ближайшие пол часа они шутили на эту тему. Каждый старался сделать максимально унизительную, для читающего комментарии, формулировку. Шутили про эрекцию со слезами. Утрировано озвучивали друг другу восхищенные акценты, которые возможно у читающего были в голове и так далее.

Разгорячившись, они собирались вставать… Раздался сигнал звонка. Разведчик принял вызов и погрузился в долгий диалог. Звонил его отец, они обсуждали планы завтра. Во время обсуждения звучало куча имён, чуть ли не перекличка, чтобы никого не забыть. Дяди, тети, бабушки с дедушками. Отцы и мамы. Складывалось впечатление, что у говорившего гигантская семья. И это впечатление вводило, сидящего напротив, в точку.

Остаток времени в ТЦ прошёл с противоположным настроение. Красный ходил удрученным и немногословным, чувствуя одиночество из детства. Его друг, отойдя от сложного разговора, наоборот излучал счастье.

– А ты чё хоть загрустил? – спросил друг уже ближе к выходу.

– Да ничё, представил как увижу все эти рожи сегодня. Настроение сразу в ноль.

Дойдя до выхода, они договорились встретиться уже на самом мероприятии. Красный протянул руку, потом одёрнул, говоря «не прощаемся же», получил ответ «если ты как обычно не опоздаешь, за что тебя Брат не пустит, ха» и они разошлись в разные стороны.

…

– Ты как обычно опаздываешь, – сказал первый встречный на вечеринке, протягивая руку, – пошли поможешь донести пакеты. Ты не видел что ли как там эти приехали?

– Неа, не видел. – ответил опоздавший, вспоминая подъезжающую машину, которую он заметил и сразу понял кто там, как только капот показался из-за поворота.

Они пошли обратно. На животе опоздавшего висел портфель, одетый наоборот, а сзади болтался чехол с гитарой… Подъехавшие привезли не так много вещей, и гитаристу пришлось донести всего два пакета.

За теми приехало ещё две машины. После этого все, кто должны были приехать без задержки, были в сборе, но само мероприятие ещё не началось. Многие пили пиво в большой беседке. Играла музыка из чартов, и в один момент началась какая-то разговорная программа. Девушка с накаченными грудью и губами вещала какие-то, привлекающие большинство собравшихся, мысли. Все, так как основное событие не началось, слушали.

– И помните, бабы остались в древней Руси. Сейчас в нашем обществе есть только девочки, девушки, женщины и бабушки. – заключала из контекста, который пропустил Красный, ведущая.

– Видишь, Вася? Мы девушки, а не бабы, как ты любишь говорить. – сказала одна из баб, относительно знавшая того.

– Она же вебкамщица бывшая.

– И что? Правильные вещи говорит зато.

– И чё, меня теперь какая-то блядина будет русскому языку учить? – улыбаясь, чтобы скрыть раздражение, ответил Красный.

– Ой ты такой зануда. – ответила знакомая баба, не заметив раздражения.

Прошло время…

– И в заключении скажу. Не важно каких политических взглядов вы придерживаетесь. Каждому будет полезнее стать чуточку либеральнее. Пока! – закончила ведущая, уступая экран музыкальному клипу.

– И вот тоже верно. – сказала та же баба, кивая и смотря в глаза Красному.

– Меня чё, какая-то блядина будет учить каких мне взглядов придерживаться? – отвечал тот, уже не улыбаясь.

– Сыграй хоть, ты же не любишь слушать модную музыку. – сказала другая баба, заметив опасный негатив меж двух людей, к которым она одинаково хорошо относилась. Конкретно Красный её даже удивил. Если не считать одной ситуации недавно, он обычно себя так не вёл.

Гитарист согласился и пошёл в комнату. Через минуту вернулся с гитарой в чехле. Поднял самую маленькую скамейку. Перетащил ближе к выходу, подальше от столов так, чтобы между ней и окном с поручнем оставалось полтора шага. Положил инструмент на скамейку. Вытащил гитару и поставил позади себя. Чехол оставил открытым там же. Закинул ногу рядом с ним, чтобы опустить гитару на ляжку. И прежде чем начать играть, сказал:

– Не скупимся, господа капиталисты. Принимаются, как и деньги, так и вещи.

Один из слушателей засмеялся и положил пять тысяч рублей. Гитарист начал играть Гражданскую оборону. Где-то на том моменте, когда женой Летова накормили толпу, в чехле лежало примерно десять тысяч рублей. Подпитым людям это показалось забавно, и они покидали всё, что было в карманах. Несколько из них, кто недолюбливал гитариста, кинули денег, думая, что это выглядит унизительно… Песня закончилась.

– Давайте-давайте, я знаю, что у вас денег хоть жопой жуй.

– Нала нет, – выкрикнул кто-то из толпы, – тысячу лет уже им не пользуюсь.

– Без проблем. Номер мой знаешь, кидай на карту. Кивас. Яндекс. Всё, что вам удобно.

– Боже, как же ты круто играешь. – сказала одна из девушек.

– Я знаю.

На телефон пришло оповещение. Началась новая песня. Батарейка. И на этот раз люди подпевали всем составом… Все постепенно напивались. Пришли опоздавшие и началось основное застолье. Пляски.

Стемнело.

Взгляд, давно закончившего играть, гитариста упёрся в банку кока колы, что стояла на захламленном столе. Под банкой протекала лужа водки вперемешку с маслом из шпрот. Сбоку лужи лежал рыбий хвост… Он молча смотрел в одну точку, игнорируя собеседника.

Собеседник, Брат, еле-еле собирая слова в предложения, выражал своё недовольство. Адресат периодический кивал и соглашался.

Позади плясали пьяные женщины, у которых наконец-то уснули дети. Их мужья стояли по двое и общались. А единственный свободный парень, восемнадцати лет, чей-то брат, был взят в плен танцующими.

Брат отвлёкся на телефон. Взгляд с банки колы пошёл по комнате и зацепился за кусок стекла. Видимо до его в пылу веселья разбили бутылку… Он смотрел на этот кусок с мыслью, что его «надо бы убрать»… Снова заговорил Брат. Желание убрать стекло тут же пропало. Раздражение продолжило наполнять тело и разум. Собеседник говорил одно и то же четвертый