Как читать Библию - протоиерей Александр Мень

В IX в. свв. равноапостольные Кирилл и Мефодий перевели на славянский язык богослужебные тексты Библии. В XV в. архиепископ Геннадий Новгородский перевел с помощью двух доминиканцев–славян остальные части Библии.

Русский перевод был завершен к 1876 г. Его издали с благословения Синода. Этот так называемый синодальный перевод принят и поныне в Русской Православной Церкви.

5. В греческой, латинской, славянской и русской традициях деление Ветхого За

вета на сборники несколько отличается от первоначального, иудейского:1. Пятикнижие

2. Исторические книги: Иисус Навин, Судьи, Руфь, 1 — 4 Царств, 1 — 2 Паралипоменон, 1 Ездры, Неемия.

3. Учительные книги: Есфирь, Иов, Псалтирь, Притчи, Екклесиаст, Песнь

Песней.

4. Пророческие книги: Исайя, Иеремия, Плач Иеремии, Иезекииль,

Даниил, Малые пророки.

Методы толкования

I. На Священное Писание, книгу богочеловеческую, нельзя смотреть просто как на текст, продиктованный Богом, где каждая фраза в буквальном смысле дана свыше. Будучи Словом Божиим, Библия в то же время является и словом человеческим, голосом тех душ, которые пережили высший опыт Богоприсутст–вия. В притчах, пророчествах и псалмах священные авторы стремились выразить тайну этого опыта доступными им средствами. Возвещая о том, что им открылось, боговдохновенные писатели оставались сынами своей эпохи. Их книги несут на себе печать не только характеров и дарований авторов, но и среды, в которой они жили, отражают ее представление о природе и обществе. В самой Библии мы нередко находим указания на источники, положенные в основу текста (напр., Числ 21.14; Ис Нав 10.13; 2 Цар 1.18; 2 Макк 2.24; Лк 1.1–3).

Этот земной аспект Библии не только не исключает боговдохновенности, но, напротив, Писание благодаря ему становится еще дороже нам как точка пересечения человеческого и божественного. Кроме того, он препятствует культу буквы, к которому люди бывают нередко склонны (2 Кор 3.6–7). В богочеловече–ской природе Писания, по словам Иоанна Златоуста, «ясно обнаруживается сила духа, убеждающего людей в том, чтобы они держались необходимого и главного и нисколько не смущались ничтожными несогласиями» (св. Иоанн Златоуст. Беседы на ев. Матфея, 3).

II. Библия не свод поучений, а история богопознания, история, исполнен ная мук и озарений, падений и взлетов. Откровение давалось людям в духовной жизни многих поколений. Ветхий Завет повествует о вере, которую человек постигал постепенно в процессе своего внутреннего созревания. Подобно лучу света, проникающему в закоулки темного здания, входило Слово Божие в сознание людей. Только понимая всю сложность этого раскрытия истины и преображения ею духа, можем мы воспринять Библию как целое. В отличие от многих священных книг древности, она противоречива и драматична, как сама жизнь.Читателю Ветхого Завета не должно быть безразлично, как он складывался и при каких условиях возникали его книги. В этом немалую пользу приносит нам знание истории, ибо, как говорил Иоанн Златоуст, «неясность некоторых мест в священных книгах нередко происходит от неизвестности того предмета, о котором говорится, и от оскудения событий, которые тогда были, а теперь не бывают» (Беседы на ι Кор 29.1).

Следовательно, исторический и литературный анализ библейского текста содействует более углубленному и точному пониманию Библии. «Церковь, — писал прот. С. Булгаков, — не только не преграждает пути изучения Слова Бо–жия всеми доступными способами, в частности современными средствами научной критики, но и не предрешает наперед выводов этой критики. Православному сознанию нет основания бояться библейской критики[6] или смущаться перед ней, потому что через нее лишь конкретнее становятся постижимы пути Божии и действие Духа Божия» (Православие. Париж, 1964).

III. Каждое великое литературное произведение многопланово по своим смысловым оттенкам и содержит гораздо больше, чем может заметить поверхностный читатель. Поэтому произведения Гомера, Данте, Шекспира, Пушкина и других гениальных писателей подвергаются всестороннему анализу для того, чтобы как можно полнее раскрыть содержащееся в них богатство формы и мысли. Естественно, что книги Св. Писания издавна стали предметом тщательного изучения, способствовавшего уяснению и уточнению их смысла.

Немалое число разделов Ветхого Завета многозначны по смыслу. Существует пять основных методов толкования этих книг и мест, разработанные иудейско–христианским богословием на протяжении веков.

1. Метод буквального толкования сводится к тому, чтобы по возможности связно и ясно представить себе ход библейских повествований и прямой смысл учения, изложенного в Писании. Этот метод был разработан сирийскими Отцами Церкви в III и IV вв. (Антиохийская и Эдесская школы), из которых наиболее известен св. Ефрем Сирин (306 — 373). К этим школам примыкают Отцы Церкви, разрабатывавшие моральную экзегезу, т. е. такое толкование Библии, которое непосредственно служит гомилетическим (проповедническим) целям и стремится прежде всего уяснить этический смысл Писания (св. Иоанн Златоуст, св. Исидор Пелусиот и другие).

2. Метод аллегорического толкования зародился в иудейской среде и был развит александрийским религиозным философом Филоном ( ок. 40 г. до Р. X.). Его принципы экзегезы были восприняты Отцами и Учителями Александрийской школы: Климентом и Оригеном (III в.) и св. Григорием Нисским (335 — 394). Аллегорическое толкование исходило из той мысли, что текст Библии содержит гораздо больше, нежели можно извлечь при буквальном его понимании. Поэтому последователи Александрийской школы стремились путем расшифровки аллегорий изъяснить сокровенный смысл Писания. При всей его плодотворности александрийскому методу недоставало достаточно надежных критериев для верного понимания библейской символики, и это нередко приводило к возникновению совершенно произвольных гипотез. В то же время несомненной заслугой александрийских богословов явилось их стремление изложить учение Библии на языке философии.

3. Типологический (прообразовательный) метод толкования был применен членами общины Кумрана (I в. до Р.Х.). Сторонники этого метода исходили из мысли, что Библия содержит многозначные прообразы (типос — по–гречески прообраз) истории спасения, которые могут быть отнесены не к одному, а к различным ее этапам. Так, например, исход из Египта понимался как прообраз возвращения из Плена, а в Новом Завете — как прообраз исхода из рабства греху (воды моря — прообраз вод крещения). Этот метод, усвоенный многими Отцами Церкви (св. Василием Великим, блж. Иеронимом и другими), имеет огромное значение для понимания духовного единства Библии, в которой говорится о действии единого Бога в единой истории спасения.

4—5. Литературно–критический и историко–богословский методы толкования получили начало в трудах Оригена, блж. Иеронима и некоторых средневековых иудейских и христианских писателей. По–настоящему развились они в Новое время (начиная с XVII в.) и за последние сто с лишним лет достигли наибольших успехов. Эти методы используют для толкования Библии: а) приемы литературной критики текста, б) результаты сравнительного изучения религий и в) данные о культуре и истории стран Древнего Востока, в окружении которых слагалась Библия. Эти методы не только помогли составить более точное представление о времени и истории возникновения священных книг, но также уяснить основные понятия библейского богословия.

Изучение древневосточной письменности позволило более четко определить различные литературные жанры, которые были использованы авторами Библии. При ее толковании оказалось исключительно важным уметь отличать притчу (машал) от назидательного сказания (мидраш), сказание — от исторического текста, поэтические гиперболы — от строго фактического изложения событий и т. д. Смешение этих жанров (каждый из которых имеет свои законы и средства выражения) нередко приводило прежде к ошибочным оценкам в понимании текста. Библеистика теперь уже подходит к притче или эпосу с иными критериями, нежели к пророчеству или летописи. В одних случаях Библия прямо говорит о конкретных фактах, в то время как в других рассказ ее есть лишь образная форма, в которую облечена проповедь веры.

Все пять методов не исключают, но взаимно дополняют друг друга. Благодаря трудам Отцов Церкви и современных экзегетов сокровища Св. Писания раскрываются от эпохи к эпохе все более полно в своей духовной неисчерпаемости и глубине.

II. КРАТКИЙ ОЧЕРК ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ ВЕТХОГО ЗАВЕТА

В древности вопрос о том, кто и когда писал книги Ветхого Завета, не представлялся спорным. По традиции считалось, что автором всего Пятикнижия был Моисей, всей Псалтири — Давид, а писания пророков целиком приписывались тем лицам, имена которых стояли в заголовках их книг. В остальных случаях мнения иногда расходились.