Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подойдя, старец осмотрел нас взглядом гомосексуалиста-изувера, и один из двоих явившихся с ним холуев тут же приставил к нашему столику пятый стул. Если бы не линзы очков, сверкающие, как глаза ястреба, то его можно было бы принять за профессора-ботаника из университета. Такие способны заплакать, ставя «неуд» в зачетку студента. Но очки непостижимым образом превращали жалостливого дедушку, читающего перед сном Мопассана, в лионского мясника Клауса Барбье.
– Вы, надо полагать, Сергей Антонович? – полюбопытствовал он, глядя на Антоныча.
С этого, собственно, все и началось.
– А вы, надо полагать, тот, кто хочет вернуть мне основной документ гражданина Российской Федерации?
Старичок улыбнулся и кивнул холую. Тот подозвал администратора. Что-то ему сказал, и администратор кликнул официанта. Тот как трясогузка ускакал на кухню.
– Мне нравится в зрелых мужчинах дерзость, – сообщил нам дедушка. – Есть в этом что-то такое, что порождает ассоциации с мятым рыцарским шлемом или порыжевшими зубами, вонзающимися в прожаренную баранью ногу.
Он состоял от макушки до пят из аллегорий. Не очень удачных, надо сказать. С зубами у нас был полный порядок, ничего порыжевшего.
На столе, благодаря беспримерной скорости официанта, появился заказ.
Взяв со стола чашечку вместе с блюдечком, дед налил в блюдечко чаю и отхлебнул.
– Молодой человек, вам известно, что спать с дочерьми без благословения их отцов безнравственно?
Краем глаза я заметил, что двое из его свиты двинулись на кухню.
– Известно, – ответил Антоныч. – Но никак не могу заставить себя представить вас с иконой в руках.
Старичок поставил блюдечко, удовлетворенно потер ладошки и солнечно оскалился. Свет безупречных фарфоровых зубов придал нашей непринужденной беседе предчувствие ее скорого конца.
– Когда мне было шесть лет и я с папой и мамой жил в Твери, мальчик из третьего подъезда, с которым мы играли в песочнице, сломал мое ситечко. Боже мой, как я плакал.
Я присмотрелся. Или мне показалось, или на глазах старичка на самом деле показались слезы. Я приказал себе быть внимательнее. Вполне возможно, что слово «ситечко» мне послышалось, а на самом деле речь шла об авиакатастрофе.
– На следующий день я сучком выколол ему глаз. Я недавно встретил этого мальчика. Он до сих пор без глаза.
– И вы купили ему новый? – попытался Гриша вновь породить у старичка ассоциации о мятом шлеме.
– Вы мне нравитесь, – и префект указал на Гришу пальцем. – Хотя и ошиблись. Кому нужен одноглазый бродяга, роющийся в помойных баках? Время не сделало его лучше. Я пропустил его по частям через промышленную мясорубку. Знаете, эта селитра – от нее никакого толку. Лучше всего удобрять клумбы чистой органикой, – он налил себе в блюдечко еще. – К чему я это, собственно, рассказываю. Чтобы у вас сложилось достаточно ясное представление о моей натуре. Я бесчеловечен, и меня это угнетает. Особенно по ночам, когда остаешься один на один с богом, – старичок вздохнул и поправил очки. Только сейчас я заметил, что глаза у него бесцветные. – Но я ничего не могу с собой поделать. Это гены. Согласитесь, я не виноват?
Гера пожал плечами, я счел за лучшее не шевелиться. Выдержав паузу, старичок обернулся.
– Ну, у вас там все готово?
Мне стало настолько нехорошо, что показалось, даже щеки покрылись инеем. Раздался какой-то шум, и мы вчетвером посмотрели на входную дверь. Двое амбалов старичка затаскивали в кафе какого-то парнишу в одеяниях манагера. Розовая рубашечка, серый костюмчик. Мне ли не знать… Лет несчастному около тридцати пяти. Ровесник. Специально, что ли, подбирал? Ощущение, что он несчастный, невозможно было заменить другим. Парниша упирался и всхлипывал. Увидев старичка, он принялся вопить:
– Роман Романович!.. Роман Романович!..
– И ничего-то я не могу с собой поделать, – сокрушенно произнес старичок. – Мое злопамятство, безусловно, зачтется на том свете. Гореть мне в аду синим пламенем. Чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь в том, что совершенно не умею разговаривать с людьми.
– Роман Романович, это недоразумение!..
– Вот видите, – старичок показал себе большим пальцем за спину и поморщился. – Человек говорит, что это недоразумение. Годы обязывают меня быть доверчивее, милосерднее. Но я ничего, абсолютно ничего не могу противопоставить своей жестокости. Кто-то сидит на моем плече. Посмотрите, – обратился он ко мне. – Вы никого не замечаете на моем плече?
– Нет, – сознался я.
Старичок огорчился, как мне показалось, еще сильнее.
– Вот видите, никто не замечает… А он сидит. Сидит и шепчет мне в ухо: «Этот сукин сын обокрал тебя на три тысячи долларов. Он закупил для твоих магазинов спиртное и получил откатом». И что прикажете делать?
– «Для твоих магазинов»? – переспросил Гера. – Я думал, вы префект.
Между тем амбалы повели манагера на кухню.
– Может, он врет? – спросил Гера под его непрерывные вскрики.
– Кто? – не понял старик.
– Который на плече.
Старик мгновение подумал.
– Может быть. Очень может быть. Но я ничего не могу с собой поделать, – он вдруг резко для своих лет поднялся. – Пойдемте… – и он взялся за рукав стоящего рядом официанта. – А чаек ваш, молодой человек, говнецо.
Мы загремели стульями, вставая, и под присмотром холуев направились на кухню.
Картина для заведения общепита была странная, чтобы не сказать – необъяснимая. Манагер оставался в пиджаке и рубашке, но брюки и трусы с него были спущены.
– Ну, давайте, чего уж там, – попросил старичок.
Один из его холуев, наклонившись, взял манагера за ноги, а двое других подняли за руки и посадили на плиту. Треск, шипение, вонь горевшего мяса и оглушительный крик слились воедино, объясняя мне, непонятливому, что плита была предварительно раскалена добела.
Манагер орал как ненормальный, а я, пытаясь рукой найти помощь слабеющим ногам, думал о том, что уже никогда в будущем не закажу в ресторане бифштекс. Если оно, конечно, будет, будущее. Странно только, что все это из-за того, что Антоныч забыл в гостинице свой паспорт.
Крик прекратился, и потерявшего сознание несчастного стащили с плиты.
– У меня в саду заболела гортензия, – услышал я сквозь дымку полуобморока. – Знаете, считается, что крупнолистные гортензии рекомендованы к выращиванию в основном в странах с более мягким климатом. Но не так давно появился особый сорт гортензии крупнолистной, которая способна к обильному ежегодному цветению и в холодном климате четвертой зоны, куда входит Москва… Вам нравится гортензия?
- Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов - Героическая фантастика / Прочее / Прочие приключения
- Трое в одной лодке, не считая собаки - Джером Клапка Джером - Классическая проза / Прочие приключения / Прочий юмор
- Искатель. 1968. Выпуск №4 - В. Михайлов - Прочие приключения
- Искатель. 1978. Выпуск №1 - Владимир Возовиков - Прочие приключения
- Экспансия - Сергей Сергеевич Эрленеков - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Прочие приключения / Периодические издания / Фанфик
- Искатель. 1968. Выпуск №2 - Глеб Голубев - Прочие приключения
- Искатель. 1973. Выпуск №2 - Анатолий Жаренов - Прочие приключения
- Сингулярность - Джей Рем - Прочие приключения
- Искатель. 1979. Выпуск №2 - Владимир Щербаков - Прочие приключения
- Искатель. 1963. Выпуск №3 - Ю. Попков - Прочие приключения