Галерея Боргезе - И. Кравченко

В начале XVII века в итальянской живописи на первый план выходят ученики Болонской академии, то есть воспитанники братьев Карраччи, а также последователи Караваджо. В творчестве Рени соединились оба эти направления.

На данном полотне изображен получивший божественные заповеди Моисей. Мощный и вдохновенный облик пророка подчеркивает его алое одеяние. Тучи, бегущие по небу, усиливают волнительный и торжественный момент события, в которое вовлечена природа. Художническая страстность Рени сближает его по духу с Караваджо, у которого он перенял не только контрастное освещение, но и умение эмоционально заострить происходящее на картине. Так, нарочитая драматизация изображенного, которая была свойственна академистам, превращается у живописца в живую человеческую взволнованность. При этом Рени передает вселенский масштаб события и наделяет человека той внутренней высотой, когда он может разговаривать с Богом.

Джованни Лоренцо Бернини (1598–1680) Похищение Прозерпины 1621–1622. Мрамор. Высота 255

Бернини работал в разных областях искусства — скульптуре, архитектуре, живописи и даже театре. Но прежде всего он был ваятелем, сумевшим вдохнуть жизнь в мрамор и создававшим наполненные движением и окрашенные яркими эмоциями персонажей композиции.

Эта скульптура, выполненная им для кардинала Боргезе в начальный период творчества, воплощает миф о том, как бог подземного царства Плутон похитил богиню плодородия Прозерпину. Искусство барокко, ярким представителем которого являлся мастер, тяготело к изображению напряженных моментов, а данный миф позволял выразить драматизм неравной борьбы. Огромный, кряжистый Плутон, напоминающий могучий дуб, обхватил тело вырывающейся из его рук нежной богини. Все здесь построено на контрасте: силы и физической слабости, мускулистого, грубоватого и гладкого, трепещущего тела, наконец, устойчивости героя и порывистости героини.

Кроме того, Бернини любил изображать развитие сюжета, то есть вносил в свои работы категорию времени. В данном случае он достиг этого необычным способом. При взгляде на скульптуру слева виден момент борьбы, фронтально — уже триумф Плутона, а справа — то, что последует за похищением Прозерпины, то есть ее водворение в Аид, который символизирует изображение лающего пса Цербера, сторожившего выход из подземного царства.

И в то же время мраморная группа рождает ощущение пластического единства, потому что оба персонажа одинаково наполнены теми жизненными соками, ощущение которых мастер умел передать даже в камне.

Джованни Лоренцо Бернини (1598–1680) Аполлон и Дафна 1622–1625. Мрамор. Высота 243

Вторая скульптурная группа, созданная Бернини на тему погони и борьбы, иллюстрирует миф об Аполлоне, влюбившемся в нимфу Дафну и преследовавшем ее. В «Метаморфозах» Овидия, из которых, скорее всего, черпал вдохновение автор, рассказывается, как выбившаяся из сил нимфа просит своего отца, речного бога Пенея, изменить ее облик, и тот превращает дочь в лавровое дерево.

Бернини в своей скульптуре сумел словно растянуть время: Аполлон бежит, он уже нагнал Дафну и обхватил ее стан рукой, а она, порывающаяся освободиться от его преследования и сама не остывшая еще от бега, уже превращается в лавр, ноги покрываются корой, а разметанные волосы становятся листьями дерева. В фигуре Аполлона видно начало всей сцены — его влюбленность, погоня, а в облике Дафны — кульминационный момент и то будущее, которое уже наступает. Умение воплотить острый, драматичный сюжет и одновременно рассказать историю сочеталось у мастера со способностью передать в мраморе и шелковистость девичьей кожи, и шероховатость древесной коры, и даже шелест листвы и свистящий в плаще Аполлона ветер.

Кардинал Маффео Барберини, будущий папа Урбан VIII, решил наделить языческий сюжет вневременной моралью, сочинив двустишие, которое выбито на прикрепленном к постаменту картуше: «Кто развлекается, преследуя ускользающие формы, в конце концов обнаружит в своей руке лишь листья и горькие ягоды».

Джованни Лоренцо Бернини (1598–1680) Давид 1623–1624. Мрамор. Высота 170

Образ библейского пастуха Давида, победившего великана Голиафа, вдохновлял еще скульпторов Возрождения — эпохи, предшествовавшей времени Бернини. Один ренессансный мастер, Донателло, изобразил его тонким и стройным мальчиком, что близко к описанию Давида в библейской Первой книге Царств, уже победившим врага. Другой, Микеланджело Буонарроти, — прекрасным и сильным юношей, стоящим в спокойной позе и только собирающимся нанести удар. Бернини же, ценивший превыше всего полные движения драматичные моменты, представил Давида физически сильным мужчиной, целящимся в противника и готовым вот-вот метнуть камень.

Тело героя дано в необычном ракурсе: оно смещено с вертикальной оси и словно закручивается жгутом — правая нога и левое плечо выставлены вперед, а голова резко повернута. Мускулы лица предельно напряжены — лоб прорезан глубокими складками, губы закушены, в глазах гнев и решимость. В сложной позе персонажа заключено и последующее движение: легко увидеть мысленным взором, как воображаемый жгут через секунду развернется, камень устремится к цели, а лицо Давида расслабится. Арфа, лежащая у ног победителя, напоминает о том, что он искусно играл на ее струнах. Таким образом, Бернини, умевший и любивший передавать в мраморе ощущение времени, идет в своем рассказе еще дальше: он показывает, что Давид после ратного подвига опять будет услаждать звуками музыки сердце царя Саула.

Умение выявить в камне таящуюся жизнь является редким для скульптора талантом, которым был наделен мастер.

Джованни Франческо Барбьери (Гверчино) (1591–1666) Возвращение блудного сына 1628. Холст, масло. 125x163

Барочный мастер Гверчино не раз обращался к евангельской притче о блудном сыне, трактуя ее со всей страстью, присущей живописцам этого художественного направления. На данной картине он изобразил сцену, когда отец, радующийся возвращению ушедшего из дома и расточившего свою часть наследства сыну, велит принести ему хорошие одежды. Юноша надевает рубашку тонкого полотна, и отец указывает на него слуге, который держит наряды. Собака, вставшая на задние лапы, преданно смотрит в глаза вновь обретенному хозяину.

Автор передает притчу со всей наглядностью, на какую было способно искусство барокко: его мастера стремились в яркой форме донести до верующих основы христианской религии. Своим произведением Гверчино стремился оказать на молящихся сильное эмоциональное воздействие, поэтому живопись полотна повышенно материальна: выписаны детали, тела полнокровны, драпировки, ложащиеся плотными складками, осязаемы. Но идеализация, с которой изображены персонажи, и божественный свет, льющийся в пространство работы, придают ей возвышенный настрой.

Геррит ван Хонтхорст (1590–1656) Концерт. Около 1626–1630. Холст, масло. 168x202

Голландский художник Геррит ван Хонтхорст учился живописи в Риме в первой половине 1610-х, когда там была в зените слава недавно умершего Караваджо. Поэтому его полотна отмечены влиянием, которое оказало на него искусство мастера. Проявилось оно и в выборе темы (в молодые годы Караваджо любил изображать музыкантов), и в живописном решении сцены, что было характерным для его уже зрелого творчества.

На данной картине в комнате, освещенной падающим откуда-то из верхнего окна лучом света, изображена собравшаяся вокруг стола компания: нарядно и даже вычурно одетый музыкант играет на виоле да гамба, а юноша и девушка поют, держа в руках ноты. Художник наделил участников импровизированного концерта разнообразными эмоциями: музицирующий задорно смотрит на поющих, юноша весь погружен в пение, девушка сосредоточенно глядит в ноты, на ее лице — печать вдохновения, а старуха, виднеющаяся позади, наверное, хочет вставить свое слово.

Но Ван Хонтхорст не был бы голландцем, если бы не внес в полотно комический оттенок: девушка, трогательно выводящая песню, одновременно тянется рукой к уху юноши, пытаясь снять с него сережку, старуха, вероятно, советует ей, как сделать это незаметнее, и даже приготовила кошель. А музыкант оттого так «хлопочет лицом», что и концерт веселая компания устроила только затем, чтобы обворовать богатого бедолагу. Второй смысл, скрытый в обычной жанровой сценке, превращает картину в небольшой рассказ.

Искусство XVIII–XIX Веков

Антонио Канова. Паолина Боргезе. 1805–1808. Фрагмент Каналетто (Антонио Каналь) (1697–1768) Колизей 1745. Холст, масло

Венецианский мастер пейзажной живописи, основоположник такого жанра, как ведута (изображение городских видов), Каналетто чаще всего писал свой город. Тем ценнее время от времени возникавшие в его творчестве виды других мест и их памятников, в том числе Рима.