Феникс - Сергей Синякин

По заключению ЭКО УВД г. Саратова пистолет имеет серию ТВ No 7752 и идентичен оружию, из которого были убиты Сгибнев и Кобылкин и пистолету обнаруженному рядом с трупом неизвестного мужчины, убитого на пустыре близ автовокзала города.

Садырин утверждает, что пистолет случайно найден им в районе Лысой горы. Внутрикамерной его разработкой причастность Садырина к упомянутым выше убийствам не установлена. В процессе его проверки установлено, что Садырин из города Саратов в места, где совершены преступления, не выезжал.

На основании изложенного полагал бы необходимым истребовать в УУР МВД РФ дубликаты всех оперативно-поисковых дел по указанным выше убийствам, обнаруженное и изъятое оружие направить в экспертные учреждения МВД РФ на предмет его одновременной комплексной экспертизы по необходимым вопросам, а также принять меры к установлению личности неизвестных, убитых в городе Саратове и Волгограде и имеющих определенное сходство друг с другом.

Старший опер-уполномоченный УУР МВД Российской Федерации полковник милиции К. Багдасарян 4 августа 1999 года

Глава седьмая

Он в тысячный раз медленно поднимался по ступенькам, и гулкий бесконечный подъезд был как скользкая узкая внутренность гигантской угловато изогнувшейся

змеи. Он знал, что ждет его за дверью, и сердце замирало от ужаса и тоскливой боли, но что-то неотвратимо гнало его вперед.

Обитая коричневым дерматином дверь была полуоткрыта, и в щель просачивался сладковатый и тошнотворный запах беды. Молибин вошел в дверь .и сразу же наткнулся взглядом на разбитый телефонный аппарат с разбитой трубкой, лежащей чуть в стороне от аппарата.

- Катя! - позвал Молибин, но ответом ему была пугающая тишина.

Он заглянул в гостиную. Жена лежала на покосившемся диване и была как измятая изломанная кукла. Волосы свисали вниз, халат безобразно и стыдно задран, а на белой коже длинного бедра алела ссадина. Левая рука безвольно повисла, она была странно темной, и под ней медленно скапливалась темная лужица.

Горло перехватила удушливая петля, Молибин попятился, не в силах отвести взгляд от неподвижного, страшного своей кукольной безжизненностью тела.

- Катя, - свистящим шепотом сказал он. - Катенька!

Словно сомнамбула он прошел по коридору. Дверь в ванную комнату была распахнута, в ванне чуть зеленела вода, и на поверхности воды страшной резиновой игрушкой лицом вниз плавал младший сын Саша.

В детской люстра была сорвана с крюка, в импровизированной веревочной петле, покорно опустив руки, висел старший сын Славик, и лицо у него было такое, что лучше бы в него не вглядываться, но Молибин все смотрел и смотрел в потемневшее от прилившей крови лицо мальчика и все отмахивался от щекочущей кожу паутины, пока не понял, что это он просто плачет.

Он медленно попятился, ударился спиной о распахнутую дверь в ванную, но не почувствовал боли. Так он пятился, пока вновь не оказался в заплеванном, исчерканном хулиганскими надписями коридоре, что насквозь пропах кошками и табачным дымом. И только там медленно опустился на грязный пыльный пол и завыл - громко, в голос, не замечая, как медленно стекаются на лестничную площадку испуганные соседи.

Молибин проснулся. Жуткий этот сон всегда преследовал его в ночь нового рождения. Он открыл глаза и долго смотрел в потолок гостиничного номера, по которому плясали отблески фар проезжающих мимо автомашин. Теперь он не смог бы заснуть даже со снотворным.

Прошлое бесцеремонно и страшно вторгалось в его жизнь, и от этого прошлого некуда было деться, разве что в петлю. Но прежде надо заплатить долги до конца. Да и смерть ничего не решала, выбрав ее, Молибин был обречен на новое рождение. Возможно, что рождаться ему предстояло до Дня Страшного Суда.

Молибин с тоской подумал, что и здесь он прошлый перехитрил себя настоящего - он даже не представлял, сколько рождений ему еще предстояло.

Убийц задержали через два дня. Их не пришлось искать слишком долго - два шестнадцатилетних наркомана даже не запирались, напротив, подробно и даже несколько хвастливо рассказывали милиционерам об обстоятельствах своего преступления, словно гордились тем, что были такими безжалостными и жестокими.

Оба оказались малолетками, для которых закон не предусматривал смертной казни, и максимальное наказание, которое им грозило, обернулось десятью годами колонии общего режима. В сентябре этого года они должны были выйти на свободу, и это были те мгновения, ради которых Молибин прожил долгие и страшные десять лет. Но прежде чем встретиться с убийцами своей семьи, Моли-бину предстояло решить одну привычную уже задачу убить человека.

Он мстил. Мстил тем, кто распространял страшную заразу на земле, калеча человеческие души и уродуя человеческую совесть.

Они были в стороне от убийств и краж, зачастую были довольно респектабельными членами больного общества, его гордостью, его денежными мешками, о которых уже слагались новые анекдоты и рассказывались забавные истории.

Он разгромил группировку Сулимина в Москве, страшную банду Тарасова во Владивостоке, не менее опасную группировку Рогуса, орудовавшую в Крыму. Он расстреливал наркодельцов в Питере и Казахстане, в Киргизии и Узбекистане. Эти страшные выродки не должны были жить, и Молибин стрелял не задумываясь. К сожалению, вначале он был не слишком умел, и вряд ли его можно было отнести к тем самым суперменам, которые в американских фильмах в одиночку расправлялись с самыми кровожадными бандами. Он этому просто не был обучен. В армии он и стрелял-то на троечку. А чего еще ждать от очкарика, положившего жизнь на изучение нудных наук и не особо разбиравшегося в устройстве пистолета и способах подрыва противника самодельными боеприпасами? На жуткий путь мести его натолкнули книги Головачева, уж больно там выглядело все красиво и супербойцы одерживали над злом победу за победой. В действительности оказалось, что никакой красоты нет, есть грубый натурализм смерти, и смерть эта, зачастую соседствовавшая с пытками и болью, не щадила обе стороны.

Первый раз он стрелял в человека в Москве.

И умер там же.

Это было у банка, и Молибин точно знал, что человек, в которого ему предстоит стрелять, финансирует наркодельцов. Поэтому банкир должен умереть. Неделями Молибин ходил за ним, пытаясь убедить себя, что ищет подходящий момент. Моментов выпадало достаточно, банкир был в связке с известной всем "солнцевской" бригадой и чувствовал себя неуязвимым, а потому вел себя

довольно беспечно. Молибин просто боялся и никак не мог признаться себе в этом страхе. Нет, уже тогда он точно знал, что не может умереть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});