Его чужая истинная (СИ) - Логоша Кристина

Женевьев скривила недовольное лицо. С невозмутимым видом сел в машину, а она осталась стоять на тротуаре.

— Меня Тот ждет на стоянке. Но ты все равно приходи сам или со своей загадочной барышней. Запах у нее странный, словно помесь чистокровной с полукровкой.

В горле пересохло от ее слов.

— Их у меня сразу две.

Женевьев рассмеялась и отошла. Машина тронулась, и я поехал в супермаркет. На сегодня с делами покончено. Пока не придет анализ, лучше лишний раз не высовываться. В глубине души я надеялся, что у Санни не будет ничего общего ни с восточной стаей, ни с любой другой. Тогда она сможет выбрать, к какой стае присоединиться. Альфа южан мой хороший друг, и там она точно будет в безопасности.

Оставил машину на подземной парковке и поднялся с сумками на этаж. Вышел в коридор, убеждая себя, что мне чудится. Но нет, оказался прав — в квартире Санни тишина. Она же не могла никуда уйти? Я же запретил!

Открыл ее квартиру ключом — Санни и след простыл. Поставил пакеты с продуктами на стол и набрал ее номер. Не берет! Грубо выругался.

В коридоре нет чужих запахов, значит, ушла сама. От злости сжал челюсти, а руки собрались в кулаки. Чокнутая! Найду — накажу. Спускать этого нельзя. Она еще не поняла, с кем связалась. Набрал номер старого друга:

— Картер, дружище, сколько лет?! Я не верил, что ты обо мне вообще помнишь, — раздалось на том конце трубки.

— Здорово, Джейк. Я в Лабурге, и мне нужно поймать одну шуструю дамочку.

Прошел по квартире и зацепился взглядом за раскрытое письмо на прикроватной тумбочке. Уведомление о разводе. На нем все данные Санни и номера страховки.

— Без проблем. Задержим, осудим, уже сегодня в клетке будет сидеть.

Джейк — мой полукровка. После перерождения его карьера пошла вверх — мы всегда тянем своих на высшие должности. Сейчас он начальник департамента полиции в Лабурге, и поговаривают, что вскоре пойдет еще выше. Пусть я ушел, но мои перерожденные остались в стае.

— Пока только найти. Зовут Саманта Келли. Записывай данные...

Санни

Раннее утро сыграло мне на руку: на подземной стоянке пусто, город без пробок, и до работы я добралась одной из первых. Меня никто не видел.

Стоило переступить порог кабинета и открыть компьютер, как я провалилась в дела, забывая о времени. Какой там Картер, какие оборотни?! Только я и мои ровные кирпичики, прочерчены идеальные линии, стены под прямым углом — только я и моя мания геометрического совершенства. Сердце исступленно забилось, когда я осознала масштаб той работы, которую проделала за забытый год.

Ближе к обеду офис стал оживать. У нас небольшой штат сотрудников, и трудно что-то утаить. Никого из приближенного к чистокровным в наших рядах и близко не было. Я учуяла лишь приходящего курьера полукровку из службы доставки, но ему было не до меня.

Работа кипела. Заглянула Лора, но, увидев мою загрузку, понимающе закрыла дверь. Тут же вспыхнули воспоминания вчерашнего вечера, от которых внутренние органы скрутились в отвращении. Я постаралась переключиться на работу, отгоняя их прочь. А переключатся было куда.

«Альфа-Ко» готовилась подписать многомилионный контракт. Мне стал понятен утренний истерический звонок шефа. Я из прошлого пропустила два рабочих дня на прошлой неделе. Видимо, в эти дня меня и инфицировали. Нужно было опросить всех, с кем общалась тогда. Может, кто-то что-то видел, но проект просто горел. Презентация уже через два дня, мне нужно жить в офисе, чтобы все успеть!

Я окунулась в данные, отвлекаясь от посторонних мыслей. Солнце село за металлическую высотку, и кабинет накрыл полумрак. Включила лампу. Как назло, в принтере закончилась краска. Собрала стопочку документов и пошла к общему принтеру. В офисе уже никого не осталось. Конечно, у всех дом, семья дети, а меня дома никто не ждет. Умка выскочила из-за стола, пытаясь поймать клочок бумаги. Она прыгала возле него, словно он живой, трогала лапой, недовольно рычала, когда зубами не удавалось поднять его с пола.

Картер! Я совсем забыла! Полезла в карман за телефоном, но он оказался разряжен. Сделаю эти копии, и домой. Я зашла в копировальную и включила машину. Внезапно свет погас, и я очутилась в кромешной темноте. Генератор за год так никто и не отремонтировал. Теперь уже точно домой. Направилась к выходу, пока мне не перегородили дорогу. Я знала, кто передо мной, этот запах ни с кем не перепутать. Провела ладонью по сильному стану, намеренно не убирая ее. На то она и темнота, что на нее можно все списать. От моих касаний его дыхание стало тяжелым. Потянулась коснуться его лица, но Картер перехватил мою руку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я тебе сказал никуда не выходить, — зло прошептал, словно лезвием резанул по нежной коже.

Вздрогнула. Не ожидала от него такой реакции.

— У меня веская причина…

— Важнее, чем собственная жизнь? Ты сумасшедшая или настолько глупая, что не понимаешь, что происходит? — распалялся он.

— Все я понимаю, — ответила, ощущая внутри нарастающую ярость. — Вчера наглядно показали.

— Видимо, не сильно доходчиво!

От обиды толкнула его. Он отступил, отпуская мою руку.

— Иди ты знаешь куда…

Сделала всего шаг к выходу, когда меня с силой впечатали в стену. Руки зажали над головой, не давая вырваться. Его влажные губы подавили мой протест, с жадностью врезавшись в мои уста, переплетая наши языки. Грубо, жестко, с лютой яростью. Мы вырывали друг у друга глотки воздуха, словно вот-вот задохнемся. Его губы скользили по щеке, виску, он легонько прикусил мочку уха, оттягивая ее, и я не смогла сдержать стон. Волна жара прошла по всему телу и собралась дьявольским кольцом внизу живота — я до боли хотела его и именно сейчас! Ослабив хватку. Расстегнула его рубашку, трогая широкие плечи, массивную грудь, рельефные кубики пресса.

Картер задрал мою кофту. Под его ладонью каждая клеточка кожи дрожала в предвкушении. Грубо дернул за чашечку бюстгальтера, освободив грудь, огладил ее и сжал между пальцами соски. Только его голодные поцелуи не давали умолять взять меня сейчас же. Он вжимался в меня всем телом, я чувствовала его возбуждение. Рвано дышал, с упоением наблюдая, как я плавлюсь от его ласк.

К черту все! В темноте судорожно стала растягивать ремень его брюк. Картер наслаждением поцеловал, отвлекая от его ширинки, и стянул с меня кофту. Бретельки спали, бюстгальтер висел на талии. Я впилась ногтями в плечи мужчины, когда его рука спустилась под юбку, сквозь кружевную ткать трусиков стала гладить мои складочки. Меня пробрала мелкая дрожь, и ноги стали подкашиваться. Почувствовав это, Картер повернул меня спиной, и я уперлась руками о стену. Оставил влажную дорожку поцелуев между лопаток, расстегнулся юбку, и она упала на пол. Рука забралась под белье и стала ласкать мое самое нежное место. Я откинула голову ему на плечи и растеклась в удовольствии.

— Ка-арте-ерр, — простонала, не в силах больше терпеть.

Звук расстегивающегося ремня. Мои приспущенные трусики упали, задержавшись на щиколотках. Я прогнулась, готовая принять его, когда что-то теплое и влажное коснулось внутренней стороны бедра.

Закусила губы в предвкушение…

Свет появился так внезапно, что я даже не поняла, где нахожусь. Картер замер. Мы стояли полуобнаженные в копировальной: я лицом к стене, он надо мной.

Вместе с темнотой пропала острота ощущений, и мы опять вернулись в серую реальность. Мной не иначе как овладело жгучее безумие, я не занимаюсь сексом в офисе с мужчинами, которых едва знаю. Я прислонилось лбом к холодной стене.

— Давай не будем… — произнесла, не оглядываясь на Картера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вздохнул, поцеловал меня в плечо.

— Одевайся, я подожду за дверью, — и вышел.

Глава 5

Пятая глава

Картер

Глухой удар в дверь со стороны квартиры — я крепко держал ручку, не давая ей выйти.

— Картер! Выпусти меня! Мне надо на работу! — негодовала Санни. — Я знаю — ты там!

Уже лучше. Хоть начала со мной разговаривать. После вчерашнего помешательства она не проронила ни слова. Еле собрался, когда она меня отшила. Каким же колоссальных усилий мне стоило оставить её в покое! Стояк был такой, что можно было еще долго им гвозди забивать. Ведьма, а не женщина! И вот теперь она опять испытывает мое терпение!