Артем Скворцов — рабочий человек - Нина Кочубей

На берег реки в тот день они с мамой ходили вдвоем. Отец, не раздеваясь, упал на диван и сразу же уснул.

Они шли с мамой молча. Навстречу им, как всегда, попадались знакомые. Здоровались, спрашивали, почему это они сегодня гуляют вдвоем. Мама отводила глаза в сторону и говорила: «Отцу нездоровится…»

Артемка готов был со стыда провалиться сквозь землю. Ему казалось, все знают, догадываются, что отец вовсе не болеет, а валяется сейчас дома на диване, растрепанный, неумытый, в одном ботинке…

Несколько дней в доме было как-то неуютно. Все боялись смотреть друг другу в глаза. Отец был, как никогда, внимательным, предупредительным. Но встречать его после работы Артемка с мамой уже не бежали.

А через несколько дней мама открыла дверь и отшатнулась — на пороге стоял отец. Без кепки — где-то, видимо, потерял, — темные всклоченные волосы упали на лоб, на глаза… Мама побледнела. С трудом разжимая губы, спросила:

— Ну а сегодня кто родился?..

Хватаясь за стенки, отец молча прошел в комнату. Мама последовала за ним, плотно притворив дверь. Артемка прошмыгнул на кухню, сел около стола, напряженно прислушиваясь.

Мама говорила тихо, но отдельные слова Артемка все же расслышал: «Дал слово… Опять за старое… Сын перестанет тебя уважать…»

Из маминых слов выходило, что когда-то (может, когда Артемка был совсем маленьким, а может, тогда, когда его и на свете еще не было?) отец уже приходил пьяным, маме это не нравилось, но отец дал слово не пить, бросить и вот слово свое не сдержал…

Отец что-то сердито гудел в ответ.

Мама вышла из комнаты, посмотрела на Артемку:

— Пойди, сынок, погуляй…

Артемка поспешно вскочил со стула. Тут из комнаты показался отец. Он уже тверже стоял на ногах. Грубо толкнув в узеньком коридоре Артемку, он направился к выходу. Но его обогнала мама. Широко раскинув руки, она загородила дорогу, зашептала горячо, торопливо:

— Анатолий, тебе нельзя больше… Не выходи… Людей постыдись, Артемки…

— Надоели вы мне! Отойди!..

Отец вскинул правую руку, будто хотел поймать что-то в воздухе, и… ударил маму по лицу.

Мама закрыла лицо ладонями, замерла. Артемка почувствовал, как кровь бросилась к голове, ему стало вдруг плохо. Так плохо, что подкосились ноги.

Отец ушел.

Миновало много дней. Артемка боялся напоминать о случившемся, боялся заводить разговор, но однажды не выдержал, осторожно спросил:

— Папа к нам больше никогда не вернется?

— Если сможет стать другим — вернется, — ответила мама.

Видно, не смог… Вот если бы он был таким, как Микула Селянинович!..

Из дневника Артема Скворцова

Запись четвертая

Эврика! Кажется, я сделал великое открытие.

Сегодня я ходил в магазин за хлебом. Вернулся домой и вдруг все понял. Я понял, почему люди ведут дневники. Все очень просто — от любви! Да, да!

Человек влюбился. Мне кажется, что если это по-настоящему и человек тоже настоящий, он не будет бегать и рассказывать про всякие свои чувства и переживания разным знакомым. Он будет молчать. Но молчать иногда трудно. И вот в этом вся штука! Если есть талант, такой человек может написать стихотворение.

Например:

Средь шумного бала, случайно,В тревоге мирской суетыТебя я увидел, но тайнаТвои покрывала черты.

Или:

Я встретил вас…

И все такое… Ну а если таланта нет?

Вот тогда человек начинает вести дневник. И знаете, это здорово помогает! Оказывается, почему-то ужасно приятно написать. Ну, например, так: «Сегодня я встретил В. Она приветливо улыбнулась и спросила, начал ли я уже готовиться к экзаменам. В косичке у нее была розовая капроновая лента в белый горошек».

Напишешь такое, и сразу становится легче. Честное слово. Вы только не подумайте, что я влюбился. Мне что, делать больше нечего? Просто Вика хорошая девчонка. Во-первых, она верный и надежный товарищ. Уж это проверено.

Однажды мы должны были всем классом сразу после уроков идти в кино. Как говорят у нас в деревне Городилово, фильм-люкс. Двухсерийный детектив. Название уже не помню. В этот день в школу почему-то не пришла Лена Брянцева — лучшая подруга Вики. Вика идти в кино отказалась. Как мы все ни уговаривали Вику — бесполезно. «Лена не могла ни с того ни с сего пропустить уроки. Да еще в день, когда намечено идти в кино. У нее что-то случилось, может, ей нужна помощь», — отвечала Вика и ушла к своей подруге. И не ошиблась. У Брянцевой в самом деле стряслась беда. Отец уехал в командировку, а мать на «Скорой помощи» увезли в больницу.

Лена растерялась. Дома двое маленьких, оставить их не с кем. И Вика пришла очень даже кстати. Она сходила в магазин, купила, что нужно, помогла Лене навести в доме порядок, а потом договорилась со своей бабушкой, и две маленькие Ленины сестренки временно переселились к Вике. Жили там, пока отец Лены не вернулся из командировки.

Во-вторых, она не тряпичница. Я где-то читал, что желание выделиться одеждой «не как у всех» — признак духовной пустоты.

По-моему, это очень верно.

У нас еще никто никогда не говорил: «Ах, какое у Вики платье!» Одевается Вика просто. Чисто, опрятно, но просто. Викины вещи никогда не лезут в глаза. Зато мы, мальчишки, очень часто повторяем: «Все-таки Вика — мировая девчонка!»

А между прочим, мама у Вики актриса. Могла бы ведь она повыставляться? Могла бы. А вот не выставляется.

Я не собираюсь изображать дело так, будто Вика всем ребятам нравится, а вот мне — нисколько. Нравится! Только я не мозолю ей ежеминутно глаза, как некоторые. Обратите, мол, внимание на мое существование. Это Бронька Афонин без конца торчит у Вики перед глазами. Даже со стороны противно смотреть, а каково ей? Я к ней почти никогда ни за чем не обращаюсь. Еще подумают, что это я специально. Вот и сегодня. Встретились на улице. Она сама подошла, улыбнулась и спросила, начал ли я уже готовиться к экзаменам.

— Еще нет, — отвечаю.

— А я начала.

И ушла.

В косичке у нее была розовая капроновая лента в белый горошек.

Со следующей недели начну закаляться. Доктор сказал, что я хлипкий, что у меня грудная клетка, как у воробья, и вообще…

Буду делать регулярно гимнастику и обтираться холодной водой.

Новенький

Ровно в половине шестого оглушительно затрещал будильник.

Артемка вскочил словно по тревоге. Проглотил приготовленный с вечера бутерброд с колбасой, выпил стакан молока и, схватив портфель, выскочил из квартиры. Рубашку он застегивал, уже выбегая из парадного.

Еще никогда не выходил Артемка из дома в такую рань. Двор совершенно пуст и непривычно тих…

Впрочем, нет. На скамейке под густым боярышником сидит тетка Степанида. У ее ног — объемистая корзина. В корзине что-то прикрыто от постороннего глаза цветастым передником.

Артемка улыбнулся:

— Доброе утро, Кондратьевна. Чего это вы — весь дом спит, а вы сидите?

— Я по делу сижу, — недружелюбно отозвалась Степанида, — а вот ты чего как ошпаренный голяком выскочил? Аль приснилось что?

— Приснилось, — согласился Артемка, — будто один знакомый уехал в командировку, а я у него не успел книжку взять.

— Ой, страсти какие! Стала бы я из-за книжки как полоумная бегать. Ну, не успел и не успел. Делов-то куча. А я вот тролебус дожидаю. Скоро пойдут.

Артемка досадливо поморщился. Вот так всегда эта Степанида. «Тролебус», «дожидаю». Сколько лет на свете прожила, а своего родного языка так и не выучила.

Артемка хмыкнул украдкой и невинно посмотрел на Кондратьевну:

— Тетка Степанида, мир на чем держится?

— А леший его знает! — отмахнулась тетка.

— Как это — «леший знает». В прошлый раз говорила.

— А коли говорила, чего пристал?

— Забыл. Ну, Степанида Кондратьевна.

— Чего это тебе с утра приспичило?

— Интересно. Все равно же делать нечего, троллейбусы еще не пошли. А мне интересно.

Степанида недоверчиво глянула на Артемку.

— Ну, на трех китах.

Артемка еле сдержался, чтобы не прыснуть.

— А киты на чем?

— А киты, известно, на воде.

— А вода?

— Отвяжись.

И тут Артемка захохотал.

Степанида сердито засунула жидкую прядь волос под выцветший платок.

— Чего зубы-то щеришь? Сам-то ты знаешь, на чем? Выдумали — земля круглая! Под нами люди вверх ногами! А кто видел, что она круглая?

— Юрий Гагарин видел. Из космоса. А еще раньше моряки установили. Магеллан, например. — Артемка безнадежно махнул рукой: что с ней разговаривать! Степаниде что Магеллан, что Джошуам Слокам, что водопроводчик Ферапонтов — все едино! Тем не менее он не удержался и добавил: — Все планеты круглые. Никаких китов не существует. Существует закон всемирного тяготения.