История византийских императоров. От Юстина до Феодосия III - Алексей Величко

Будущая императрица родилась около 500 г. Вопрос о её родине до сих пор остаётся открытым: некоторые называют местом рождения св. Феодоры о. Кипр, другие — Сирию. Простое человеческое чувство нетерпимости к скабрезностям не позволяет удовольствоваться грязными пасквилями Прокопия Кесарийского в его «Тайной истории», где императрице уделено немало места, и обязывает нас воспользоваться более выдержанными в оценках источниками, не пытаясь ни облагородить её облик (а святая императрица в этом вовсе не нуждается), ни осквернить его. Почти достоверно известно, что она происходила из простой семьи, и её отец, дрессировщик медведей в цирке, погиб, когда св. Феодора и её сёстры были совсем девочками. Мать и дочки оказались в крайне бедственном положении. Хотя их глава семьи относился к ипподромной партии «зеленых», помощи от них женщины не дождались; помогли, как ни странно, их извечные враги «синие», давшие им приют и небольшое содержание.

Святая Феодора рано приобщилась к жизни простого народа и узнала далеко не лучшую её сторону — театральные подмостки. Но, с другой стороны, это знание дурных наклонностей и человеческих страстей помогло ей воспитать свой характер, привило стойкость и мужественность, глубокую неприязнь к человеческой непристойности. Едва ли могут возникнуть сомнения в чистоте её нравственных качеств и безосновательности возводимых на неё обвинений. Примечательно, что никто из современников, даже из числа тех, кто упрекал её в ереси, ни словом не упоминали каких-либо «увлечений молодости» святой царицы. Между тем очевидно, что будь слова Прокопия истинными, недоброжелатели не преминули бы упрекнуть её в безнравственности[75].

Сам св. Юстиниан не раз говорил о своей супруге, что она «является женщиной в высшей степени благочестивой». А суровость его законов в отношении прелюбодеяний, по-видимому, напрямую опровергает любые сплетни современных ей недоброжелателей о юности царицы — такая женщина, какой иногда рисуют императрицу, никогда не могла бы стать рядом с царём в качестве его законной супруги[76].

Подросши, она стала прелестной молодой женщиной, небольшого роста, но чрезвычайно грациозной. На её красивом, слегка матовом лице особенно выделялись большие, полные жизни глаза. Святая Феодора относилась к первым красавицам Константинополя, но отличалась и другими способностями.

Царица была очень умна, смышлёна и обучаема. Весёлый, игривый характер делал св. Феодору очень коммуникабельной, но женщина также умела ответить на оскорбление дерзкой насмешкой, остроумие которой умножалось её актёрским талантом. Будущая царица не ждала милости от судьбы и считала, что сама обязана добиться успеха. Совсем юной девушкой волею случая она оставила столицу и много путешествовала по Востоку. Некоторое время она жила в Александрии, где встречалась со многими отшельниками, святыми подвижниками Православия и одновременно с вождями монофизитства. Говорят, влияние на неё патриархов Тимофея и Севера было огромно, да и самой св. Феодоре, наверное, был более предпочтителен образный и идеалистичный взгляд монофизитов на тайну Боговоплощения, чем ортодоксальный Халкидонский догмат. Не известно достоверно, насколько в действительности она прониклась монофизитством, но, во всяком случае, почти бесспорно то, что она лично знала многих его идеологов и те доверяли этой женщине.

Вернувшись в Константинополь, св. Феодора представляла собой уже не озорную девчонку, а уверенную в себе и умудрённую опытом жизни женщину. Ей было за 20 лет — возраст для византийской женщины почти предельный, если она хотела устроить личное счастье. Но наша героиня даже и не пыталась использовать последние шансы. По преданию, в столице она поселилась в маленьком домике на окраине города, где случайно встретилась с будущим императором св. Юстинианом[77]. Позже, после замужества, императрица поставит на месте старого домика великолепный храм в честь св. Пантелеймона.

Встреча со св. Феодорой перевернула всю душу внешне спокойного и сдержанного св. Юстиниана Великого. Он быстро и окончательно сделал свой выбор и реализовал его с присущей ему последовательностью и осторожностью. Поскольку его тётка, жена императора Юстина, Евфимия, была категорически против этого брака, он, не переча её воле, терпеливо дождался, когда та умрёт, и лишь после этого предпринял следующие шаги. Сам император, выросший в простой среде, не стал возражать против такого союза, и по настоянию племянника отменил закон, который запрещал браки высокопоставленных лиц с актрисами, танцовщицами и вообще с особами из низших социальных групп.

Святой Юстиниан настолько дорожил своей будущей супругой, что ещё до женитьбы решил обеспечить её финансовую независимость. Он передал ей довольно крупную сумму денег, но затем предпочёл, чтобы его избранница имела более надёжный и постоянный источник дохода — недвижимость и землю. Безусловно, женитьба преемника императора не могла оставить равнодушной ни высший свет, ни Церковь, ни армию. Поэтому св. Юстиниан очень осторожно выяснил мнение всех трёх общественных групп на этот счёт, и лишь после того, когда понял, что они расположены к св. Феодоре, он решил узаконить с ней отношения[78]. В 523 г. состоялась наконец свадьба — св. Феодора к тому времени по просьбе св. Юстиниана получила титул патрицианки.

Редко история общества знает такие любящие, удачливые и гармоничные семьи, как св. Юстиниана и св. Феодоры. В какие-то моменты времени они являлись полными противоположностями друг друга, восполняя недостатки своей второй половины. Святая Феодора очень быстро освоилась с ролью императрицы и всецело поддержала желание мужа максимально возвысить престиж императорской власти. Потеряв маленькую дочь — плод их брака с императором, св. Феодора всецело отдалась делам государства и Церкви[79].

Императрица была прирождённым политиком и прекрасно понимала проблемы государственного управления. Все летописцы единогласно утверждают, что в государственных делах св. Феодора была первым соработником и товарищем императора и пользовалась авторитетом едва ли не большим, чем он сам. Императрица обладала великим даром эффективного организатора, и её двор стал фактически «интеллектуальным ведомством». Святая Феодора знала всё или почти всё, что происходило в государстве, и нет полной уверенности в том, что все свои тайны она делила с мужем. Она сама говорила, что император ничего не решает без совета с ней, и сам св. Юстиниан Великий писал, что «посоветовавшись в этом случае ещё раз с нашей преосвященнейшей и благочестивейшей супругой, которую Бог нам даровал, мы решили.» и далее по тексту[80].

Её приказания исполнялись немедленно, и если так случалось, что веление императора шло вразрез с мнением императрицы, нередко побеждала воля женщины. Она лично принимала послов, и многие желали попасть на приём вначале к ней, а затем уже представиться императору. При аудиенции гость также падал ниц перед ней и целовал туфлю. Она без всяких оговорок считалась фигурой, равной императору. Ей, как и св. Юстиниану, присягали, как и василевсу, ей ставили статуи. Чиновники и патриции, полководцы и солдаты клялись «Всемогущим Богом, Его Единородным Сыном, Господом нашим Иисусом Христом, и Святым Духом, святою славною Богородицей и Приснодевой Марией, четырьмя Евангелиями, святыми архангелами Михаилом и Гавриилом, что будут хорошо служить благочестивейшим и святейшим государям Юстиниану и Феодоре, супруге её императорского величества, и нелицемерно трудиться ради преуспеяния их самодержавия и правления»[81].

Императрица вела во многом самостоятельную политику, подвергая опале высших сановников и поднимая талантливых, верных исполнителей её воли. Многие решения царицы делают честь женскому уму и поражают своей оригинальностью и свежестью. При этом она оставалась особой памятливой, и многие сановники, решившиеся обойти её и подорвать авторитет государыни, поплатились за это. Начальник гвардии (комит экскувитов) Приск за интриги был по приказу императрицы сослан в Кизик и пострижен в духовный сан, а военачальник Буза за попытку провести альтернативного императора в дни болезни св. Юстиниана отсидел в тюрьме почти 3 года по её приказу. В числе её жертв числится даже всемогущий Иоанн Капподакиец, руководящий финансами страны[82].

Приёмы у императрицы были редки, но чрезвычайно многолюдны. Царица была педантом в одежде и всегда изысканно одевалась. Любила много спать и обожала морские ванны. Императрица стала настоящим «женским лидером», если можно так выразиться, и любая женщина могла обратиться к ней с жалобой на своего мужа или с просьбой о помощи[83]. Когда она путешествовала, её сопровождала огромная свита, куда входили высшие сановники Империи и провинций, которые она посещала. Она занималась большой благотворительной деятельностью и выделяла громадные личные средства на больницы, монастыри и храмы[84].