Новая Инквизиция IV (СИ) - Злобин Михаил

— То есть, вербовкой буду заниматься я⁈ — опешил от моей наглости Кабриолет.

— У тебя шансов больше, нежели у меня или, тем более, Сынка, — невозмутимо развел я руки в стороны. — Поэтому, выбор очевиден.

— А ты сам-то чем займешься⁈ Чтением библии, чтобы свои фразочки вворачивать к месту и не к месту?

Ветеран набычился, став похожим на человека, который изготовился к долгому и бескомпромиссному спору. Однако мое нутро отчего-то подсказывало, что он сделает именно так, как я скажу, а пререкается исключительно из-за своей природной ершистости. В этом он очень походит на Изюма…

— Не переживай, я без дела тоже сидеть не буду. Умар, помоги Кабриолету избавиться от машины. И оба оставайтесь на связи.

Прежде чем покинуть своих соратников, я по очереди взглянул на каждого, как бы предоставляя шанс возразить мне. Однако они молча выслушали поручение, признавая мое главенствующее положение, а затем коротко кивнули.

Что ж, неплохое у нас вышло начало. А дальше будет больше…

Глава 6

Макс сидел на краю расправленной кровати, уставившись немигающим взглядом в одну точку. На столике перед ним стояли две пепельницы, утыканные сигаретными бычкам так плотно, что напоминали дикобразов, и до краев наполненный стакан с каким-то крепким пойлом. То ли виски, то ли бурбон, то ли вовсе ром. Изюм вообще в этом импортном дерьме не разбирался. Да и тем более что ни капли он оттуда не отпил. Налил, поднес к губам, но в последний момент, учуяв едкий запах этиловых паров, резко отставил обратно. Не смог инквизитор пересилить себя и преступить въевшийся в подкорку запрет, который он соблюдал больше десяти лет. Стакан так и остался сиротливо стоять, медленно испаряя содержимое, да собирая в себя пыль вместе с мелкими трупиками мошкары в течение нескольких дней.

Устало помассировав пальцами глаза, спецназовец поднялся с жалобно скрипнувшей кровати. Бесцельно вышагивая по небольшому одноместному номеру затрапезного придорожного мотельчика, беглый ветеран напряженно размышлял, что ему делать дальше. Чертов Аид стал слишком огромным потрясением, от которого не оправишься так запросто. И будто этого оказалось мало, он еще столкнул Макса с измененным трупом старого боевого товарища. А эта его издевка про душу? Ух-х, сука! Как же охота прибить Секирина за такие фокусы!

Впрочем, а фокусы ли? Инквизитор взаправду ведь ощутил нечто необъяснимое. Словно тот самый Артем, а не накаченный некроэфиром мертвец, смотрел на него глазами жуткой ночной твари. Где-то глубоко внутри легендарного существа, которое мечтают заполучить себе все страны мира, угадывались манеры и повадки погибшего солдата. Веселого и в меру наивного соратника, который черпал с Виноградовым кашу из одного походного котла, слушал вместе с ним храп Славяна в душной палатке и по-братски делил боекомплект…

Бум! Пудовый кулак бывшего спецназовца самовольно ударил по неудачно подвернувшемуся дверному косяку. Фанерный наличник, не выдержав такой грубости, треснул и сразу отвалился.

— Зар-р-раза! — прорычал боец, быстро оценив нанесенный мотелю ущерб. — Еще и за это бабки сдерут…

А с деньгами все обстояло крайне печально. С таким трудом выменянные доллары заканчивались слишком стремительно. Не сегодня, так завтра, Максу придется уже выселяться из этого придорожного клоповника. Нужно было снова выбираться на променад по злачным местам, выменивать столько баксов, сколько получится, да валить ко всем чертям из этой помойки! Вариант обратиться к Аиду за помощью даже не рассматривался. И вообще, коли уж на то пошло, инквизитор не до конца верил, что Секирин выпустит его отсюда живым с таким-то знанием. Как бы не грохнул при первых же попытках сделать ноги…

Промаявшись до темноты, Изюм накинул на себя рубашку, да поспешил прочь из своего временного пристанища. Добираться по пустыням до Вегаса пешком не особо хотелось, следовательно, на кармане нужно было заиметь достаточное количество свободных купюр с картинками мертвых американских президентов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

С наступлением вечера дневная духота сменилась едва ощутимой, но крайне приятной свежестью. Жару Макс не любил, потому что от нее негде спрятаться и скрыться. Одеться-то потеплее никогда не было проблемой, а вот кожу с себя уже не снимешь, чтоб проветриться. Потому поиски пригодного для своих целей заведения не сильно тяготили спецназовца. Скорее наоборот, он расценивал это как шанс насладиться прекрасной погодой.

Немного погодя внимание бойца привлекла яркая неоновая вывеска, изображающая сверкающий зеленый кактус и окруженный цветами схематичный черепок. Скорее всего, эта иностранная разливайка принадлежала мексиканцам, а потому и контингент там подбирался соответствующий. Но да Виноградову какая разница? Лишь бы у них доллары водились. Приняв решение, россиянин целенаправленно свернул к бару, а затем, начисто игнорируя угрюмый взгляд вышибалы на входе, вошел внутрь.

Тут, как и ожидалось, все места занимали сплошь горячие мучачос, и на забредшего белого чужака поглядывали с отчетливым неодобрением. Тем не менее, с претензиями к Максу тоже никто не полез. Видимо, косая сажень в плечах и его кулаки размером с пивную кружку, настраивали любого незнакомца на терпеливый лад.

— Воду с лимоном, — попросил Виноградов, присаживаясь на свободный стул за барной стойкой. — Чем холоднее, тем лучше.

Местного гарсона, судя по его скривившемуся хлебальнику, так и подмывало ляпнуть что-нибудь издевательское. Но стоило ему поймать недобрый взгляд пришлого здоровяка, как он сразу же забыл о своем намерении. Бармен благоразумно смолчал и поспешил выдать мрачному россиянину его заказ.

— Что, гринго, даже не выпьешь после тяжелого рабочего дня? — подал голос наблюдавший за Максом сухопарый старичок с пышными усами и добрыми, хоть и исключительно хитрыми глазами.

— Нет, отец, нельзя мне пить, — вежливо ответил спецназовец.

Несмотря на то, что мужичок вполне мог оказаться его ровесником, слишком рано постаревшим от изнурительной работы, Изюм решил проявить уважение к соседу. А то мало ли, как у них здесь принято.

— А что так? — заинтересованно встопорщились усы у пожилого синьора. — Болеешь? Желудок подводит?

— Башню мне от алкоголя срывает, — поделился частичкой правды беглый инквизитор.

— О, ну тогда все верно! — одобрительно закачал лысиной собеседник. — Такому как ты нельзя терять голову.

— Какому это «такому?» — тут же подобрался Виноградов.

— Такому здоровенному, амиго, — не моргнув глазом пояснил старик. — Ты же наверняка быку шею одним хлопком сломаешь. Тебе человека убить, все равно что муху щелкнуть.

— Внешность обманчива, — проворчал Макс, отпивая из своего стакана. — Я вообще мирный, как котенок, сечешь?

— Ха-а-ах-ха-ха!

Дед оглушительно заржал, неистово колотя полупустой кружкой по лакированной поверхности деревянной стойки, оставляя на покрытии небольшие вмятины. Бармену стоило бы разозлиться на такое поведение, но он, напротив, сам открыто улыбнулся, веселясь вместе с гостем заведения.

— О-о-о, диос мио, — прохрипел пожилой посетитель, утирая выступившие слезы, — это самая смешная шутка, которую я когда-либо слышал, гринго! Зачем же ты так поступаешь со стариной Диего без предупреждения? Мое сердце слишком слабое, оно может меня подвести в любой момент!

— Странный ты, сеньор, — неодобрительно покосился на чудаковатого соседа россиянин. — Отчего решил, будто я тебя обманываю?

— Ох, амиго, брось эти предосторожности! У старого Диего наметанный глаз, хоть уже и подслеповатый. Его ничем не обмануть. Знаешь, chico grande, раньше я бы ни за что в этом не признался, покуда власть картелей на здешних землях была велика. Но теперь, когда они в страхе бежали, отсюда, я больше не опасаюсь о таком говорить. Давным-давно, задолго до того, как мертвые начали сбегать из своего царства, я работал на картель Лос-Зетас. Не знаю, слышал ли ты о них, ведь ты явно не из этих мест…