Игра зеркальных отражений - Зинина Татьяна

– А если, и правда, маньяк? – подобно партизану с гранатой, снова влез в мою эйфорию Валерий.

– Да плевать, – честно ответила я, не отводя взгляда от картины общего окружающего очарования. – Хоть Фредди Крюгер, хоть Мать Тереза, мне поровну.

– И тебе всё равно, что я могу тебя убить? – продолжал доставать меня этот тип, как будто специально нарывался на грубость.

– Пожалуйста, всё что хочешь. Но только позже. Сейчас это неважно.

– Ты вообще нормальная? – воскликнул парень, спрыгивая с перил.

– Нет.

– Заметно, – согласился он.

– Вот и славненько. Так что, можешь спокойно идти обратно, подальше от такой, как я. А то глядишь, солнышко сядет,  у меня появятся длинные острые клыки, и твоя драгоценная кровушка послужит мне ужином. Но самое страшное даже не это, – я перевела на него равнодушный взгляд и, оценив  выражение его лица, поняла, что моя фраза попала по адресу.

– И что же? – с видом матёрого скептика, уточнил он.

– Ничего особенного, – я неопределённо пожала плечами. – Просто, когда ты очнёшься… станешь таким же, как я.

– Ненормальным? – уточнил незваный гость.

– Хуже.

Он усмехнулся, но отвечать ничего не стал, и я уже думала, что он, наконец, уйдёт, но снова ошиблась. Вопреки моим ожиданиям, Валерий гордой поступью прошествовал к качелям и бесцеремонно уселся рядом со мной.

Минут пять меня никто не трогал, и я снова погрузилась в созерцание прекрасного. И только когда солнце почти полностью спряталось за горами, и лишь красные отблески на облаках остались напоминаниями прекрасного заката, Валера вдруг  снова заговорил.

– И часто ты так сидишь? – голос был спокойным, да и в вопросе слышалось искреннее любопытство. Наверно именно поэтому я ответила.

– Всегда, когда бываю у матери. Хотя, с моего балкона вид не намного хуже, но всё равно, не то.

– А почему тогда здесь не живёшь? – продолжал он задавать вопросы.

– Не твоё дело, – с очаровательно фальшивой улыбкой ответила я. – И вообще, говори, чего нужно и проваливай.

Закат закончился, момент душевного равновесия прошёл, и всё былое раздражение снова накрыло меня, подобно цунами. А чего, собственно, он вообще до меня докопался?

– А твоя мать была права, ты самая настоящая грубиянка, – снова усмехнулся он, глядя на меня как на борца сумо в балетной пачке.

– А то! Мама всегда права, ты разве не слышал? – я хищно улыбнулась. – Повторяю вопрос,  что тебе от меня нужно?

– Голос, – ответил он, да с таким видом, как будто до этого я разговаривала не с ним.

– Я не пою.

– Врёшь, – не унимался он.

– Пусть вру, но какая тебе разница? – раздражение продолжало нарастать, подобно снежному кому. – Даже если и пою, то только то, что хочу сама.

– Спой, – приказным тоном, продолжил парень.

– Пошёл на хрен! – прошипела я, сквозь зубы, сдерживая из последних сил свою злость.

– Спой! – он встал напротив меня, и, сложив руки на груди, одарил властным надменным взглядом. Наверно именно так в древности, хозяева смотрели на своих рабов.

Я тут же поднялась с качелей и, став напротив, гордо вскинула подбородок.

– Ненавижу наглость и наглых типов вроде тебя, – проговорила, глядя прямо ему в глаза. – И прошу впредь, меня не беспокоить.

Обогнув его, я поспешила спуститься вниз, но меня догнали ещё на ступеньках.

– Стой, Рина! Подожди.  Давай начнём разговор сначала, – затараторил Валерий, остановившись за моей спиной.

Мне даже показалось, что он хотел схватить меня за руку, но… в последний момент передумал. Значит, понял, что на такой жест я отвечу только грубостью. Что ж… Может с ним действительно стоит поговорить. Чего я, в общем-то, теряю?

– И… –  выдала я, поворачиваясь к парню. Честно говоря, мне понравилось то, что я увидела. Ведь этот напыщенный гусь выглядел таким растерянным, что стало смешно. Судя по всему, он не привык бегать за девушками, а тут вот приходится. Значит, ему от меня действительно что-то нужно. Вот только мне не верится что дело только в голосе.

– Давай вернёмся наверх и поговорим спокойно, – предложил он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Нет. Говори здесь и сейчас, или я ухожу, – мне даже начало нравиться над ним издеваться.

Он замялся, на долю секунды задумался, прикрыв глаза, и только потом глубоко вздохнул и заговорил.

– Так не пойдёт, Рина. Мы с тобой начали не с того, – высказал он, глядя мне в глаза. Но тут же отвернулся, будто решив, что всё делает не так, чем снова меня удивил. Редко в последнее время мне встречалась такая искренность и эмоциональность.

– Давай, ты просто скажешь, что тебе от меня нужно. Честно, без прикрас и вуалей. И тогда разговор пойдёт в другом направлении.

– Я уже сказал – твой голос. Моей группе нужна солистка… такая как ты. Это я понял сегодня после прослушивания записи. Но когда увидел… Когда ты показала себя такой как есть… В общем, Рина, мне нужна именно такая явная яркая стерва, как ты. Красивая и злая. Нервная, грубая. Почему-то именно таких язв любит публика. И я бы хотел, чтобы ты попробовала спеть мои песни.

Его слова били по моей душе, подобно кнуту. Они размазывали мой внутренний мир по стенкам, нанося удар за ударом. А я даже не смогла ничего ответить, потому что он говорил правду. Он был честен со мной, а я… Что я?

Не знаю, заметил ли Валерий, какую бурную реакцию вызвали у меня его слова, но я всеми силами старалась сохранять внешнее равнодушие. Да только знала прекрасно, что надолго эту маску мне не удержать.

– И?  – процедила я сквозь зубы, буравя парня надменным взглядом. Но немного перестаралась, потому что, он предпочёл опустить глаза.

– Да… Туго всё получается. Глупая это идея, но… может… – он никак не мог подобрать нужных слов и странным образом искал подсказки, рассматривая свой серебряный перстень с большим чёрным камнем, а я всё поражалась, как быстро изменился этот человек, всего лишь потеряв уверенность в своём успехе. Ведь там, наверху, для него поиск нужных выражений не вызывал никакой сложности. И что же сейчас? Ступор? Из-за моего равнодушия к его предложению? Ха!

– Ладно, – неожиданно для самой себя согласилась я и, потянувшись к сумке, достала визитку. – На, там адрес электронной почты. Пришли минусовки и тексты туда, а я попробую исполнить. Если получиться, напишу.

Он поднял на меня ошарашенный обиженный взгляд, и мне вдруг стало реально не по себе от того, что я в нём увидела. И самым неприятным во всём том наборе чувств было презрение. Чую, палку собственных ошибок за сегодняшний день я уже капитально перегнула.

– Вот всё, чем я могу тебе помочь, – с этими словами я развернулась и пошла вниз, но спустившись ещё на пару ступенек, вдруг обернулась и снова взглянула на парня. – Извини за грубость. Понимаю, что во многом неправа, но… – а чего это я, собственно, оправдываюсь? Не уж то совесть проснулась? – Ладно. Забей. Пока.

Я ушла, а он так и остался стоять на ступеньках, судя по всему посылая мне вслед все самые изощрённые проклятья, которые только мог вспомнить. Да и… наверно, многое из них я заслужила, но… Сам виноват, нечего было пытаться заставить меня! Да и его наглость подействовала на расшатанную нервную систему, как красная тряпка на бешеного быка.

Когда позже я всё-таки добралась до собственной квартиры и обессилено рухнула на свою любимую широкую кровать, тут же непокорным мыслям приспичило подвести итог дня. А он был, мягко говоря, не очень приятным. Хотя, во всём, что касалось работы, у меня, напротив, полный ажур, а вот в остальном… Одного незнакомца  напугала (хотя совершенно не собиралась этого делать), а второго… ему повезло ещё меньше. Итого: из двух мужчин, с которыми меня сегодня свела Судьба, две ошибки. Два промаха, и в перспективе… Да уж, не хотелось бы мне хоть кого-то из них встретить ночью в тёмном переулке.

Чую, пора в жизни что-то менять, а то такими темпами я скоро на самом деле стану законченной стервой. Хотя, по словам Валеры, я уже и так ею стала.