Цепная Реакция - Евгения Шамшина

и развернуться к собеседнику лицом, продолжая шагать спиной вперед.

— Вам правду сказать? — Он едва заметно кивнул. — Я могла никуда с Вами не поехать. А раз я здесь, значит, я сама этого хотела. И пусть даже я в Вас ошиблась. И Вы меня изнасилуете… — Она слегка запнулась на этом слове, потому что сама в это не верила. — Убьете. Я не знаю Ваших планов… Но раз я села с Вами в машину, значит я буду сама виновата в том, что произойдет дальше. — Она вновь на секунду замолчала, продолжая пятиться. — Я думаю, что если бы хотели причинить мне боль, то уже давно это сделали… Моментов для этого было предостаточно. Я не уверенна, что истинные маньяки будут спасать своих жертв, ночевать у них дома…

— Может быть, я втирался к тебе в доверие. — Ответил он с вызовом.

— Ну, что ж… — Раскинула она руки в стороны. — Значит, я в Вас ошиблась. И моя первая любовь будет последней.

Мужчина аж поперхнулся слюной от неожиданности.

— Это признание? — Откашлявшись, через прижатую к губам ладонь спросил он.

— А понимайте, как хотите! — Раздался её задорный смех. — А Вы не думали, что я тоже могу быть клафилинщицей?! Соблазню Вас, и привет! — Продолжала она заразительно смеяться. — Думаю, что денег у Вас достаточно с собой, да и машинка не дурна!!! Как Вам? Не боитесь ошибиться?..

В этот момент она запнулась за более круглый окатыш. И упала сначала на задницу, а потом легла на спину. Она еще смеялась, но уже тише.

— Не ушиблась, клафилинщица ты моя?

Присел он рядом с ней на корточки. Она продолжала лежать, глядя на небо. Но смех её затих.

— Зачем я Вам? — Спросила она и посмотрела ему прямо в глаза.

— Ответь сама себе на этот вопрос.

— Вы богатый, успешный… А я… Ведь Вы можете купить себе любую понравившуюся игрушку… С длинными ногами, лицом куклы… И она будет делать для Вас все… И я… Маленькая девочка с окраины.

— Ключевое слово в твоей речи, купить. Ты права купить можно все. Но зачем мне игрушка у которой глаза будут блестеть только при виде шуршащих купюр? Знаешь, я могу сказать тебе много, в стихах, чтобы произвести впечатление… Но смысла это никак не поменяет. Мне уже пятьдесят, а я чувствую к тебе то чувство, которое успел давно забыть. И мне страшно от того, что я чувствую. Мне страшно, что я стар, а ты совсем молода и не оцениваешь жизнь так, как я. И я боюсь, что дальше это чувство к тебе окрепнет. Я стану ревновать тебя к каждому столбу. О, а я страшно ревнив! Безумно! И я буду ревновать, потому что ты. Ты будешь хорошеть, расцветать, а я буду неумолимо стареть. И мне нечего тебе предложить. У нас с тобой нет совместного будущего. В моем возрасте уже поздно что-то менять, исправлять. Вот и выходит, что я буду у тебя забирать, но ничего не смогу дать тебе взамен. И я не уверен, что для тебя это лучший выбор. Ты должна быть счастливой, а я могу превратить твою жизнь в ад. Ты пока не отдаешь себе отчета во всей серьезности этой ситуации. Но поверь мне, что так и будет… А я не хочу, чтобы ты меня возненавидела… Уж лучше быть ни кем в твоей жизни, чем стать врагом… — Девушка слушала его очень внимательно, нахмурив брови. — Я виноват перед тобой. Уже виноват. Виноват, что не сдержался. Не обуздал свои порывы к тебе. А должен был. Я поддался своим чувствам. И заставил в тебе разжечься этот огонь… Я прошу тебя, хорошо подумай. Я взрослый человек, я все прекрасно пойму. И лучше ничего не начинать. Думаю, что ты встретишь достойную партию…

Саша спокойно поднялась. Сняла с себя синий пиджак и бросила его на землю, оставшись в футболке с коротким рукавом. Он замолчал, наблюдая за ней. Она была сосредоточено нахмурена.

— Значит, дорогой Александр Семенович, все это лишь минутный глупый порыв. Скорее физический инстинкт по-Вашему. И можно заставить человека испытывать то или иное чувство. — Произнесла очень сухо.

— Ну, в некотором роде да. Другими словами, но смысл где-то близок… — Задумчиво ответил он.

— Я согласна с Вами, что эти поцелуи ничего не значат. Но неужели Вы приезжаете ко мне уже не в первый раз просто из-за секундного на то порыва… — Рассуждала она. — Положим, в первый раз я имела неосторожность проявить свою боль Вам, и потом Вы меня пожалели. — Он хотел было начать отрицать, но тут же замолчал, понимая, что сам начнет отвергать то, о чем говорил. — Предположим, что в последующие разы Вы просто физически хотели меня. — Мужчине стало очень неудобно. — Тогда для чего Вы мне втираете о Вашем возрасте, о ревности? Для плотских утех, увы, это не имеет значения… А по поводу общего будущего… Я Вас о нем не просила. И мне очень грустно сейчас… Грустно от того, что Вы просто сдрейфили от собственных чувств. И ищете себе оправдания. Хочу заметить, что не я Вас искала, не я Вас сюда притащила. — Пристыдила она его. — Я ни секунды не обманывала Вас. Да, я влюблена, может быть по-своему по-детски, потому что в первый раз. Но мне не стыдно в этом признаваться. А Вы… — В голосе её звучала сожаление. — Будь по-Вашему! Я хорошо подумала, как Вы и просили. Раз, Вы считаете, что лучше не начинать наших отношений и меня ждет другой, то… То думаю, что Вы уже готовы меня отпустить. Ведь так? — С вызов спросила она, глядя ему прямо в глаза. Взгляд пронзал его насквозь. — Все сказанное Вами доказывает, что Вы готовы оставить меня в покое, и моя дальнейшая судьба Вас не интересует? Так?!

Александр был загнан в угол. Все его жалкие доводы были разбиты в пух и прах. А главное было то, что он точно знал, что не может и не хочет её никуда отпускать. И если она уйдет, он будет сходить с ума. Он не хотел её терять, но признавать свое падание в грязь лицом не хотел. Ведь он старше, опытнее, а значит должен держаться своих слов.

— Если ты все решила… — Неуверенно ответил он.

— Ну, что ж…

Эхом отозвалась она. И через секунду заходила в холодную воду. ОН сначала ошарашенно смотрел, не понимая, что к чему. А Саша шла вперед. Шла так, словно было жаркое лето. Это озеро и летом-то отличалось холодной водой, а сейчас в