Снежный ком - Альфред Бестер

— Что ж, мы явно на верном пути.

Ответа не было.

— Надо полагать, — не смутился я, — что секретный эксперимент, который уничтожил Вселенную, был основан на ошибочной теории Фицджона?

— Что? — очнулся ГС. — Ах, да, Кармайкл, вы абсолютно правы.

Чуть слышно Контролер произнес:

— Как жаль, что такое произошло. Этот Уайлдер… до чего был симпатичный молодой человек… подавал большие надежды…

— Сэр, — воскликнул я, — успокойтесь, ведь в наших силах помешать этому, для того мы здесь и пыхтим. Если найдем начало этой истории и чуть его изменим, парень с девушкой, возможно, поженятся и счастливо проживут свою жизнь.

— Вы правы. — Контролер смутился. — Я об этом не подумал…

— Надо копать дальше, — заключил я, — пока не доберемся до Фицджона. Кажется, в нашей головоломке он — ключевая фигура.

* * *

Господи, как мы искали! Ребята, скажу вам, мы словно собирали из кусочков пирамидку, которая имеет четыре измерения, и четвертым измерением было время. Мы отыскали сотню университетов, в которых специальные кафедры и отделения занимались исключительно разработкой теорий и математических формул Фицджона. Мы проскочили еще один век в направлении к настоящему и обнаружили уже только пятьдесят таких университетов, и в них учились студенты, чьи ученики возглавили кафедры век спустя.

Мы приблизились к настоящему еще на сто лет — теория Фицджона изучалась только в десяти университетах. Сторонники и последователи Фицджона с пеной у рта защищали его на страницах научных журналов, вели кровопролитные битвы с его противниками. Мы перепахали груду библиотечных материалов, сфотографировали скоростным методом множество уравнений, которые нам предлагал вращающийся восьмигранник, — вдруг пригодится на будущее? Наконец, мы добрались-таки до колледжа, в котором преподавал сам Фицджон, в котором он сделал свое революционное открытие и приобрел первых сторонников. Мы приближались к цели.

Фицджон оказался незаурядным человеком. Его рост, телосложение, цвет лица соответствовали средним величинам, но он обладал редким физическим даром — абсолютным чувством равновесия. Что бы он ни делал: стоял, сидел, двигался — он всегда сохранял королевскую осанку. Видимо, скульпторы именно так представляли себе человеческое совершенство.

Фицджон никогда не улыбался. Лицо его было словно высечено из грубого песчаника. Голос у Фицджона был низкий, небогатый в смысле тембра, но запоминающийся, — он произносил слова необычайно ясно и четко. В общем, Фицджон был загадочной личностью.

Загадочным его можно было назвать и по другой причине: всю его сорокалетнюю карьеру в колледже мы излазили вдоль и поперек, проследили пути сотен его учеников, многие из которых потом стали его злейшими противниками, — но нам никак не удавалось докопаться до юности или даже молодости Фицджона. Мы знали о нем все с того момента, как он впервые появился на кафедре физики в колледже. Дальше след пропадал. Можно было подумать, что до колледжа Фицджон зачем-то скрывался.

Ярр метал громы и молнии.

— Это совершенно немыслимо, — кипятился он. — Мы провели всю цепочку, осталось каких-то пятьдесят лет до наших дней, и вдруг такая загвоздка… — Он поднял трубку небольшого настольного телефона и позвонил в хранилище информационных данных. — Каллен? Мне нужно все, что у вас есть о фамилии Фицджон. И побыстрее.

— Можно подумать, — заметил я, — что Фицджон хотел скрыть от людей свое происхождение.

— Хотел или нет, — с обидой в голосе произнес Ярр, — ничего у него не выйдет. Если потребуется, я прослежу всю его жизнь с точностью до секунды!

— Но на это потребуется уйма времени, верно? — поинтересовался я.

— Верно.

— Может быть, года два?

— Может, и так. Но какая разница? Вы же сами сказали, что у нас в запасе целая тысяча лет.

— Не думал, что вы поймете мои слова буквально, доктор Ярр.

Маленькое пневматическое устройство на столе доктора Ярра заурчало, раздался щелчок. Выскочила кассета. Ярр открыл ее и извлек список цифр. Цифры были устрашающие; оказалось, что только на Земле проживает двести тысяч Фицджонов. Если проверять всех с помощью интеграторов, уйдет не меньше десяти лет. Ярр с отвращением отшвырнул листок и повернулся к нам.

— Что будем делать? — спросил он.

— Похоже, проследить жизнь Фицджона с точностью до секунды нам не удастся, — откликнулся я. — За десять лет мы можем проверить все Фицджонов и без интегратора.

— Вы хотите что-то предложить?

— Когда мы ворошили карьеру Фицджона, — сказал я, — там два раза попалось нечто любопытное. Да и после его смерти об этом заходила речь.

— Что-то не припоминаю… — начал ГС.

— Я говорю о лекции, сэр, — пояснил я. — Первая большая публичная лекция Фицджона, в которой он дал отпор всем своим критикам. Давайте-ка отыщем ее и пройдемся по ней мелким гребешком. Думаю, что-то важное обязательно выплывет.

— Попробуем.

* * *

В поисках нужного куска Ярр взялся за ручки настройки, кристалл снова начал вращаться, по нему побежали мутные изображения. Обрывочно мелькнули разрушенные здания Манхэттена, огромные крабоподобные существа давили несчастных и беспомощных людей, зловеще поблескивала ярко-красная крабья чешуя. Замелькали другие изображения, совсем затуманенные. Вот город из одного огромного ступенчатого здания, оно уходит в небо, словно Вавилонская башня; гигантский пожар захлестнул все атлантическое побережье Америки; а вот какая-то цивилизация странных обнаженных существ, с одного гигантского цветка они перелетают на другой. Все эти изображения были настолько не в фокусе, что у меня заболела голова. А звук просто никуда не годился.

Гротинг наклонился ко мне и прошептал:

— Ступень вероятности самая минимальная…

Я кивнул и снова сосредоточился на кристалле — изображение стало ясным и четким. Перед нами простирался амфитеатр. Он был явно смоделирован с греческого, имел форму лошадиной подковы, сверкающие галереи из белого камня спускались к небольшой квадратной белой кафедре. За кафедрой и вокруг верхнего яруса была видна простая колоннада. Здание было незамысловатым и в то же время очень изящным.

— Что же это такое? — удивился Контролер. — Не узнаю.

— Архитекторы скоро сдадут чертежи, — ответил Гротинг. — Строительство планируют закончить через тридцать лет. Хотим воздвигнуть это здание в северной части Центрального парка…

Я с трудом их слышал, потому что комнату наполнил рев многоголосой толпы из амфитеатра. От самого низа до галерки он был заполнен непоседливой и снующей молодежью. Парни и девушки перебирались с одной галереи на другую, проталкивались вверх и вниз по широким проходам, вставали на сиденья и размахивали руками. Но главным образом они кричали. Раскатистые звуки, подобно волнам, перекатывались по амфитеатру, сквозь общий хаос пробивался какой-то слабый ритм.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});