Зачёт - Виталий Каплан

10

— Что же с вами случилось, что вы здесь? — удивленно спросил Хенг. Он и в самом деле удивился — в городе ничего не было слышно об аресте старца Алама. Ни на базаре, ни в кабаках, нигде даже словом никто не обмолвился. А ведь это не старая нищенка, обвиненная в ведьмовстве, не мужик, сболтнувший по пьяной дурости чего не следует. Такие и в самом деле могли исчезнуть бесследно. Но с епископом подобные дела не проходят. Тем более с таким епископом. Арестовать высшего иерарха не так-то просто. Сперва должен быть созван Собор, на Соборе вынесут постановление. Потом в Орбаннскую обитель послали бы войско под водительством какого-нибудь князя. Все это заняло бы не одну неделю, и знала бы вся столица, да что там столица — вся Империя.

— Так уж вышло, — не спеша ответил старец Алам. — Видишь ли, мой юный друг, наши отношения с Направителем Сиурхом куда сложнее, чем кажется со стороны. И дело даже не в нем — сам-то он хороший человек. Но слишком уж по-разному мы дышим.

— Вас обвинили в ереси? — напрямую задал вопрос Хенг. Он как-то вдруг забыл, что должен играть роль инквизиторского слуги, смелого, но недалекого парнишки. Сейчас даже мысли об Алосте отступили куда-то в глубину, а на поверхности остался лишь профессиональный интерес.

— А ты, я вижу, не столь прост, как желаешь казаться, — усмехнулся старец. — Впрочем, чего ждать от ходящего сквозь стены? Об этой твоей способности мы еще поговорим. — А что до меня… Нет, формальному обвинению еще только предстоит быть. И дело даже не в ереси. Мы с Сиурхом верим одной и той же Истине. Да только по-разному понимаем, как ей служить. Путь Сиурха — это Империя, войска для усмирения язычников, Священное Ведомство опять же. Он железным кнутом гонит людей к Господу. И не видит, что с железным кнутом на Божий путь выйти нельзя. Дорога начнет искривляться, идущие по ней — ослепнут. И уже не к Спасителю мира они побредут, а к врагу. Беда в том, что понимаешь это лишь когда обжегся. Не раньше. Вот и наши с Направителем дороги постепенно расходились. Я знал, что рано или поздно это кончится плохо.

— Когда же он вас арестовал? И как это было? — продолжал любопытствовать Хенг. Что-то странное и, по правде говоря, жутковатое сквозило за словами старца.

— А никакого ареста и не было, — грустно усмехнулся Алам. — Я сам пришел сюда, в столицу, сам сдался в руки Священной стражи.

— Но почему? Вы что, не могли укрепиться в своей обители? Там же самая настоящая боевая крепость, ее же много лет осаждать надо, и то еще неизвестно, взяли бы.

— Я смотрю, ты довольно много про меня знаешь, — ответил старец и вновь усмехнулся. — Все с одной стороны, гораздо сложнее, с другой — проще. Неужели ты думаешь, Направитель надеялся на силу? Нет, наш Сиурх Крутолобый не столь глуп. У него есть другие способы. Такие способы, что настоятель Алам берет посох и суму и сотни миль идет пешком, лесами и болотами. И приходит в город, и предает себя в руки духовной власти.

— А что за способы?

Старец не ответил. Казалось, он уснул, но по прерывистому дыханию, по внезапно обмякшему телу Хенг понял, что это не сон, а обморок.

Спустя несколько секунд старец открыл глаза.

— Не бойся, такое со мной временами случается. Ослабел я тут. А что до твоего вопроса… Сам не знаю, почему я обо всем тебе рассказываю. Ну так вот. Как понимаешь, у меня есть в моей обители ученики. Разные ученики. И взрослые, и ребята, как ты, да и помоложе есть. Они, ученики мои, не вечно в обители сидят, они и в город выходят, и родных навещают. Вот Направитель и задержал нескольких ребятишек моих. Кстати сказать, самых младших. Их-то взять труда не составляет. А потом был ко мне послан гонец. И предложено было мне явиться в Ведомство, признать обвинение в ереси и взойти на костер. Тогда Сиурх отпустит ребят. Если же нет… Думаю, ты догадываешься об их дальнейшей судьбе. Вот и ответ на твои вопросы.

— Но ведь… — Хенг замялся, не зная, как лучше сказать. — Вы и в самом деле думаете, что Сиурх отпустит их? Ну, учеников ваших.

— Не знаю, — просто ответил старец. — Надеюсь, что отпустит. Я же Сиурха все-таки не один десяток лет знаю. Раньше слово свое он держал.

— Раньше он и в ереси вас не обвинял, — возразил Хенг. — Мало ли что было раньше? Вы ему теперешнему-то верите?

— Он поклялся мне именем Господа, — тихо сказал Алам. — Не думаю, чтобы Сиурх мог нарушить такую клятву. Он неправильно ведет паству к Богу, но я уверен — он любит Его.

— А если все-таки нарушит? — не сдавался Хенг. Он мысленно проклинал себя за свое упрямство, чувствовал, что так с епископом Аламом говорить нельзя, но ничего не мог с собой поделать.

— Тогда Господь помешает ему сотворить зло, — спокойно ответил старец.

— Почему вы так уверены?

— Потому что я попрошу Его.

— Но если Сиурх сделает это после… Ну, после костра, одним словом. Что тогда?

— А какая разница? — удивился старец. — Значит, попрошу после.

— Но ведь вы! — едва не вскрикнул Хенг. И тут же крик растворился в его теле каменным холодом. Вот и доболтался! Вот и выдал себя. Теперь уже не было смысла притворяться инквизиторским слугой, Хенгом. Можно делать все, что угодно — проходить сквозь стены, дерзить епископам, левитировать, применять боевые единоборства. Тебя сочтут больным, или колдуном, или святым — кому что больше нравится. Но одного нельзя — усомниться в загробной жизни. Ни один человек в этом мире на такое не способен. Сейчас старец сделает выводы…

— Не пора ли нам сменить тему? — спросил Старец. — Пока еще факел не погас. Тем более, чувствую, скоро за мной придут. Поговорим о тебе. Ты уж извини, но трудно не заметить лжи в твоих словах. Да тебе и самому, я вижу, неприятно изворачиваться. Ты не тот, за кого себя выдаешь. Так ведь?

— Как понимать ваши слова? — тщетно оборонялся Хенг, зная, что все это ни к чему, что дальше притворяться попросту глупо.

— Как понимать? Ты, наверное, действительно какое-то время служил у Авмена, ты и в самом деле пришел сюда спасать эту девочку, Алосту. Но ты не тот, кем хочешь казаться. Ты — не наш. Ты пришел к нам откуда-то. Откуда — не знаю.

— Вот и господин старший инквизитор в нашей последней беседе о том же твердил, — хмуро обронил Хенг. — Будто есть во мне нечто странное. Спасибо уж, не посчитал меня колдуном.

— Вот уж чего я никогда бы не заподозрил, — ответил Алам. — Авмен полностью прав. Если человек хоть как-то связан с бесовской силой, это чувствуется. Ты с ней не связан. Грешен, конечно, как все мы, но не более того. Потому-то и интересно тебя понять. Знаешь, я давно уже мог бы прочитать твои мысли. Но ведь это как воровство. Даже еще хуже.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});