Нашествие. Неизвестная история известного президента. - Владимир Матикевич

– И ты об этом знал? – спросил Якубович.

– Конечно, родимый… А мыслимые и немыслимые ястребы, они вот где, в ручках у меня были. Все нормально сработано. Понимаешь, систему при батьке отработать очень сложно. Непредсказуем и упрям. Но команда моя пока справляется.

– Ну, это ясно, – сказал Якубович и разровнял усы. – Вахо, вор в законе, – твой, Рамдракович, человек. Пока отдыхает на зоне. Скоро выйдет. Егоров, Внешэкономбанк, – твой, Тозик, Юркин, Сиваков, Невыглас… Об этих я вообще не говорю. А сколько твоих в демсилах. Продырявленная насквозь Маринка Коктыш, Статкевич, Жихарь, Протько, Мацкевич…

Латыпов глянул по сторонам.

– Ладно, ладно, разговорился ты, очень разговорился. Язык у тебя, Пашуня… Иногда его надо прикусывать.

– Согласен, Рамдракович.

Якубович разлил вино в стаканы.

– А когда-нибудь время настанет… Буду я тебе звонить в Вашингтон из Тель-Авива.

– Будешь, если родина потребует…

– Ладно, Пашка, поехал я. И тебе пора. Или тут ночевать будешь?

– Какое ночевать?

Латыпов чмокнул Якубовича в усы. Подойдя к машине, незаметно сплюнул. Он где-то читал, что мусульманин не может с пархатым дружить. Да пошли они все. Паша человек разумный, только много знает. Батьку смог в оборот взять. Такого же жида Заметалина помог ему убрать… Но информации много с собой носит. Кому отдает? Это еще проверим.

«Мы дорого заплатили за эту власть в Беларуси»

Ельцин внимательно глянул на Черномырдина:

– Что ж там, в Минске, дружок твой провалился…

– Ничего страшного не произошло… Этот паренек, правда, со слабой головкой, понятиями конюха, но полностью наш. На последнем этапе, да и раньше, наши спецслужбы его поддерживали. Кебич в народе полностью потерял авторитет… Добили его газеты, телевидение. Жену куда-то впер. Все наружу выплыло. Человек он из наших, в обиде не оставим.

Ельцин задумался:

– Припоминаю… Докладывали мне. Он и за бугор не прочь был поглядывать.

– Было такое, но мы тоже много обещали, но мало делали. Это сегодня надо признать.

– У самих проблем до хрена, чтобы кого-то в обоз брать… А с этим директором совхоза надо работать. Говорят, в голове у него полная каша.

Сосковец усмехнулся:

– Если бы там вообще была голова…

– Ладно, поздравим мы его и с ходу надо брать в оборот. Езжайте, что-то я сегодня… – И вот еще что. Надо вокруг этого белорусского «самородка» расставить наших людей. Всех до единого. Мишка там Мясникович есть, приятный мужик, юморист, на банкетах скучать не давал. Его убирать нельзя.

– Без старой команды ему не удержаться. Если своих колхозников наберет, и года не протянет.

– Ладно, – устало махнул рукой Ельцин. – Я сам с ним на эту тему поговорю. Старую команду пускай не разгоняет. Силовиков особенно. Они ведь в первую очередь все наши.

Он глянул на Сосковца:

– А ты со своей командой поговори. Сам знаешь, с какой. Пускай побыстрее внедряются…

Все вышли.

* * *

Свет фар выхватил мокрые сосны. Служебная Кремлевская дача на Рублевском шоссе. Несколько «мерседесов» во дворе.

– Вас уже ждут, – этими словами Сосковца встретил охранник.

По большому холлу расхаживал Березовский. Гусинский сидел в кресле. Директор ФСБ Барсуков неподвижно стоял у черного чрева потухшего камина.

– Где Коржаков? – спросил Сосковец.

– Выехал от Бориса Николаевича. Татьяна звонила.

– Хорошо, хорошо… Как вы знаете, было совещание по Беларуси.

Березовский усмехнулся:

– Можно только догадываться. Много дежурных слов о поддержке нашего младшего брата…

Раздались тяжелые шаги.

Вошел Коржаков. Обвел глазами присутствующих. Сказал:

– Надо было бы еще рыжего пригласить. Сосковец хмыкнул:

– Учитывая вашу большую любовь, я не стал его звать. Ну да ладно, как говорится, ближе к телу… Вы понимаете, что такое Беларусь. Пускай там спецслужбы договора подписывают, делегации суются. Мы должны действовать иначе и в другом русле…

Березовский, посмотрев на сидящих снизу вверх, ухмыльнулся.

– Ты что, Абрамыч?

– Аналогию вспомнил. Все это напоминает Антыкву в Карибском море. Ее население в 70-е годы создало партию народного освобождения, объявило независимость и сдало остров в аренду корпорации «Хилтон»… Только там нет такого чуда, как Лукашенко.

– Да плевать на него,—ответил Гусинский. – Ему, правда, надо что-то от перхоти, какое-то средство поднести и причесон убрать… Но Беларусь не твоя, Абрамыч, Антыква… Сборочный Цех, какой трудно себе вообразить, транзит…

Коржаков сел напротив:

– Да это потом. Пускай его заводы упадут в цене. Оружия там немерено. Среднеазиатский регион стонет, только давай, и Ближний Восток. А мы не можем, не можем сами…

Сосковец отметил:

– Мыслите правильно. И много всего другого. Транзит, конечно, на первом месте. Напрягай, Абрамыч, мозги, ищи на Беларусь выходы.

– Уж на него-то найдем… А он шевелиться активно начал. Водку к нам с Запада прет эшелонами. Без всяких налогов, сигареты, уже с Лужковым снюхался.

– Да черт с ним, – махнул рукой Коржаков. – Голодный совсем, пускай попитается и хевру свою колхозную подкормит. Главное нам с оружием влезть.

– А кто такой Чигирь? Мне неудобно у шефа спрашивать, – сказал вдруг Коржаков.

– Наш человек, банкир… Мы с ним через Левитана нефтью занимались. Неплохой мужик, тоже из деревенских. Но нефтью занимался хорошо. И кредиты давал безропотно… И Луку финансировал. Так что поддержка в правительстве нам обеспечена.

– Мы слегка отвлеклись от главного. Что мы можем уже сегодня поиметь от нашего выбора. Понимаете в каком смысле. Мне поручено Президентом выработать нашу промышленную политику в отношении Беларуси. Да и вообще, как жить будем?

Березовский поднялся со своего места, сказал:

– Все проще простого. Нельзя допустить реформирования крупных белорусских гигантов, нефтехимии. Схемы отработаны. Нам нужен контроль за сырьевыми поставками и ценовой политикой на готовую продукцию.

Барсуков подумал: «Да, опыт у тебя есть. ВАЗ раздел виртуозно. Ну и хитрющая жидовская морда».

Березовский между тем продолжал:

– Необходимо создать различные фонды по типу стабилизационного. Туда собрать всю ликвидную продукцию. По этой схеме мы продуктивно работали с прежней властью. Хорошо бы законодательно обеспечить поставку в Беларусь энергоносителей по внутренним российским ценам.

– И еще одно, господа. Надо дать молодому Президенту компромат на его окружение. Он это любит. Значит, пускай знает побольше, – заметил Гусинский. – Он уже понял: власть – это товар. Мы эту власть у него запросто купим. Ему надо позволить две вещи – сидеть в кресле и говорить. Говорить чем больше, тем лучше. Где угодно и что угодно. Кстати, недавно по одному из моих каналов на вопрос откуда он родом, этот чудак ответил, что не помнит где родился. Мол, где-то на границе с Россией и Беларусью. Так мог ответить только настоящий еврей.

Все рассмеялись.

– Хватит, господа, – Барсуков хлопнул себя рукой по ляжке, – вы тут свои майсы про экономику долго будете расписывать. Делать деньги вы умеете и его выпотрошите. Мы должны сделать главное. Поставить к нему наших людей в силовых структурах. Тогда срывов не будет. С учетом его маниакальной колхозной подозрительности. Я читал тут одну записку. Звучит весьма доказательно. С головкой у него не все в порядке.

– Тем лучше для нас, – перебил его Гусинский.

Сосковец поднялся с места:

– Подведем черту. Мы дорого заплатили за эту власть в Беларуси. Она наша. Это постоянно подчеркивает Борис Николаевич. Я доложу ему о совещании… А сейчас это дело мы должны вспрыснуть. Никто не против?

Все дружно перешли в другой зал к накрытому столу.

Коржаков поднял рюмку:

– Мужики, я вот что скажу. Это вам не Приднестровье с придурком Смирновым, это не пирамидки Мавроди. Это целая страна у нас в кармане, с добрым, трудолюбивым славянским народом, да еще с выходом на Запад… И я хочу выпить здесь за нас с вами, за величие России!

Все встали.

«У нас в руках не Беларусь, а общество с неограниченными возможностями»

На второй день, после поездок в ЗИЛе уже под Президентским флагом, Лукашенко сидел в бывшем кабинете Кебича и составлял указы. Он не знал, как они пишутся. Вокруг валялись скомканные рваные листки. Так, надо не забыть Надьку Гарбузову. Куда ее? Хозяйственная баба. Моего пацана не бросила, растит. Атолина посажу… Пусть Совмин кормит. Ореховскому надо что-то дать. Не подвел мужик. Вовка Коноплев… Нашатался по деревням, самогона попил, погоны совали. В помощники его… Не забыть бы кого-нибудь. Так, Надька Ермакова из шкловской сберкассы. Часто к ней после баньки захаживал… Надо что-то придумать для нее. Инка Дробышевская. Баба грамотная. Понятливая… знают про их отношения, да хрен с ними. Не он один к ней в гостиничный номер захаживал. Правда, пьет, но стакан держит. Все болезни изнутри знает. Надо здравоохранение ей поручить. Ванька Титенков. Этот может… В стране все бесхозное. Надо переписать и заинвентаризировать. Лучше Вани с этим никто не справится. Ему Синицын рассказывал, как Ванька из кассы фонда «Наследие Чернобыля» растворил 400 тысяч долларов. Да так, что концов найти никто не может. А какой он Президент без своих денег? Ментов: Малумова, Корпиевича, Сазонова трудоустроить надо.