Девушки со странностями. Книга 3 - ВиКи

Девушки со странностями

Книга 3

ВиКи

© ВиКи, 2016

© Т. Касснер, дизайн обложки, 2016

ISBN 978-5-4483-4562-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Памяти Серого Кота

Hélas, tout passe, tout lasse, tout casse1

Пролог

Письмо доктора Мойза к членам консилиума

12 сентября 2004 г.

Достопочтимые господа,

Дневники Ирэн Ледуайен и Матильды Баласко дополнены новым небезынтересным источником. Лично я полюбопытствовал бы ознакомиться с записями «артистки эротического жанра» Гилен Шийо (вот уж кого и впрямь было бы нелишним прислать к нам на полный пансион). Но вряд ли эта особа писала в своей жизни что-либо серьёзнее смс-сообщения.

Разумеется, для полноты картины было бы полезно изучить дневники всех героев, однако далеко не все люди имеют желание вести записи о своей жизни. В то время как люди, ведущие дневник, нередко являются нашими потенциальными пациентами.

Продлевая моё удовольствие, отец одной из девушек передал мне аудиокассету, которую я с радостью прилагаю к материалу нашего исследования.

Взываю к вашему сочувствию и терпению. Ибо представленные дневники Ирэн Ледуайен и Матильды Баласко призваны, если не оправдать, то хотя бы прояснить совершённое преступление.

Нижайше ваш д-р Мойз.

Дневник Ирэн

13 февраля 2004 г.

Many many years ago when life appeared rosy red,

No one ever shared your bed,

Nothing ever filled your head

Except yourself and little Ted

And scary dreams that you were dead.2

The Who – Cry if you want

Когда я выбежала из «Пристани», на улице падал снег. От его переливающейся в лунном свете белизны ночь казалась почти сказочной.

– Матильда!

Разумеется, её уже не было. Если где-то и остался её след, его давно засыпало снегом. Поэтому, решительно набросив пальто, я зашагала в сторону авеню Сен-Манде.

Слева подъехал «Астон-Мартин». Марк открыл окно и, не глядя на меня, выставил руку с какой-то развевающейся тряпкой.

– Ты забыла свой шарф.

– Спасибо… – Я быстро подхватила его и обвязала замёрзшую шею.

Марк ехал медленно, подстраиваясь под мой шаг, но всё равно не сводил глаз с пустой белой дороги. И не потому, что он такой аккуратный водитель, а чтобы на меня не смотреть.

– И куда ты собралась? – без эмоций спросил он.

– На Фабр д’Эглантин.

– Заболеть не боишься?

– Нет.

– Садись. Я тебя подвезу.

– Марк, не надо. Здесь десять минут, я лучше сама…

– Садись! – рявкнул тот.

Вместо ответа я свернула на бульвар, прибавив шагу. Тогда Марк, сопровождая свои действия непечатными словами, вылез из машины и нагнал меня.

– Стой! – Он поймал мою руку. – Я тебя не пущу.

– Отпусти! Мне и без того стыдно…

– За что?

– За свою жестокость.

Марк осёкся, будто мои слова его ошеломили. А потом перевёл дыхание и сказал:

– Знаешь, что я понял? Счастье никогда не приходит вовремя. Оно приходит или слишком рано, когда не хватает мозгов его распознать, или слишком поздно, когда кажется, что до этой встречи ты и не жил, или никогда. Большинство людей живут так легкомысленно, будто у них в гараже стоит машина времени. А я не хочу прожить всю жизнь и осознать, что та самая девушка была у меня в двадцать лет, но из-за одной эгоистичной стервы и собственной глупости я её потерял.

Как мне было стыдно, как же стыдно… А скажи он это месяц назад, стояла бы сейчас краснела от удовольствия.

– …И два года спустя я потерял её снова и уже окончательно. Что ты делаешь? Ты отнимаешь у себя возможность быть счастливой – это всегда было прерогативой Жаклин, но, поскольку она умерла, ты делаешь это за неё! – горячился Марк. – Ты позволяешь Жаклин победить. Нам удалось всё выяснить и помириться, а ты обесцениваешь это достижение, выбрасывая его на помойку просто потому, что тебя поманил кто-то из прошлой жизни!

– Я должна её увидеть.

– Ирэн, это порыв! Жалости, нежности, ностальгии – чего угодно, только не любви. Ты уже давно её не любишь. Ты излечилась!

Последняя фраза пробудила во мне такой бурю возмущения, что я толкнула Марка в грудь и двинулась дальше.

– Скотская сатана… – Он в два шага настиг меня, схватив за плечи. – Тогда что это?

– Это не болезнь! Это… – Я злилась от отчаяния и неспособности быстро выразить свои чувства словами. – Представь, что ты влюбился в парня.

– Я при всём желании не смогу это представить! – прогремел Марк.

– Дай я договорю!.. Ты влюбился. Ты понимаешь, что это, скорее всего, напрасно и ни к чему не приведёт. Прицел сбился, а душа болит как ненормальная. Как быть, как сказать, и стоит ли? Выматывающее страдание, дилемма. Скрыться, замкнуться всегда проще, надёжнее что ли. Никто не узнает о твоей боли, пока ты сам о ней не скажешь. Самое трудное – открыться. Хотя ты понимаешь, это, в сущности, бессмысленно. Вероятность того, что ваши чувства совпадут, – почти нулевая. Не повезло. И ты смиряешься, отходишь в сторону и потихоньку возвращаешься к своей обычной гетеросексуальной жизни, а потом… ты узнаёшь, что всё было возможно! Тот парень был не против! Он не сразу это понял, это нелегко… Но у вашей неправильной любви был шанс. Это так тяжело: осознавать, что этот шанс был – да лучше б его не было совсем – но он был! Только тебя там уже не было. И я не могу перестать думать о том, что… А вдруг этот шанс ещё есть?

Всё это время Марк не спускал с меня ненавидящих глаз.

– Ты любишь эту несчастную?

– Не знаю, она стала совсем другой. Но я хочу её увидеть.

– А если ты придёшь, увидишь, дашь надежду и поймёшь, что всё кончилось? Перед тобой человек, который ждёт от тебя то, что ты уже не можешь ему дать. И ты сделаешь Матильде гораздо больнее, чем ей уже больно сейчас. Ты готова отвечать за эту боль?

Я отчаянно молчала. (Цензура!), он давил на самое уязвимое место – на моё непреходящее чувство вины.

– Тебе надо выждать, подумать, успокоиться, – уговаривал Марк. – Всё пройдёт. Это уже не любовь. Дым рассеется, и ты увидишь, что костёр уже погас, это догорал последний пепел.

– Когда ты говоришь метафорами, мне становится особенно хреново… – призналась я.

– Ирэн, садись в машину. Завтра утром ты поймёшь, что я был прав.

Я колебалась, сходя с ума от собственной нерешительности.

– Просто подожди до утра.

Я безвольно позволила увести себя за руку. И только опустившись на переднее сидение, я встрепенулась:

– А если я пойму, что ты не прав, ты не станешь мне препятствовать?

Марк уронил на руль тяжёлый кулак.

– Зря я спросила.

– Проехали. – Он тронулся с места и вздохнул. – Вот как я могу тебе доверять?

– Не можешь. Я сама себе не доверяю. – Глядя вперёд на белевшую в ночи дорогу, я не смела повернуться к Марку, но и сдержаться тоже не могла: – Почему ты ничего не сделал, чтобы вернуть меня два года назад?

– Потому что я был зол. Я и сейчас злюсь. Но теперь я хотя бы знаю, что эмоции разрушают и ничего не дают. Как бы сильно я ни злился, я всё равно буду хватать тебя за руки, приводить в чувство и возвращать домой.

Ну почему?! Все мои желания сбываются, но уже не делают меня счастливой. Они сбываются так поздно, что почти делают меня несчастной.

– Если бы ты вернул меня тогда, тебе не пришлось бы возвращать меня сейчас, – тихо заключила я.

– Ты бы меня не послушала, ты слишком верила своей Жаклин.

– Но ведь ты не сделал ничего, чтобы я верила тебе больше, чем своей подруге. Ты даже ни разу не сказал: «Я люблю тебя». Если бы я точно знала, что ты меня любишь, я бы поверила твоим объяснениям. Тогда мне очень нужны были эти твои слова.

Марк бросил на меня короткий взгляд.

– Хочешь сказать, что теперь они уже не нужны?

Я не стала отвечать.

– Ты бежишь за Матильдой, потому что тебе нравится догонять. – Марк помолчал. – Интересно, если бы я уходил, ты побежала бы за мной?

«Нет».

Не сводя с дороги глаз, Марк покачал головой.

– Я не стану рисковать, чтобы это узнать.

Дневник Матильды

13 февраля ’04

Знаешь, я едва тебя узнала. Ты стала более красивой и… удовлетворённой. Но даже не это вызвало во мне почти физическое ощущение, что ты изменилась. Теперь, когда ты смотришь на меня, в твоих глазах другое отражение.

Я шла домой под бледным светом желтоглазых улиц и поддувала снег, летевший сверху, – он уворачивался и мягко ложился на волосы.

Ветер стих, будто затаился. Мне было так спокойно и грустно, что даже курить не хотелось. Век бы так идти, ловя ресницами снег…

Пусть он падает, пусть он меня очистит. Пусть я снова буду дышать.

Дышать, а не задыхаться.

Дышать, а не подыхать.